Он немного ...эмм..необычный что ли, поэтому, как всегда, интересно узнать ваше мнение. Смело оставляйте свои замечания и отзывы. Спасибо. 
Блуждающая.
Набухшие чернильные облака висли над мокрой землей в этот день. Казалось, на всем гигантском куполе некогда ясного неба расползлась злокачественная опухоль неизвестного происхождения, которая так и сочилась огромными серыми каплями. Неистовый рев ледяного ветра дополнялся шумом деревьев, противостоящих бурной стихии. Вальсирующие капли разбушевавшегося ливня хаотично кружились в воздухе отдельными независимыми группами и разлетались в разных направлениях. Ветер достойно вел свой грубый танец. В пределах видимости была лишь кажущаяся бесконечной грязная линия дороги, ведущая в никуда, а по ее краям одни только деревья и кусты, набравшие за весну достаточно сил и энергии, чтобы сохранять свои толстые листья на ветвях даже при такой погоде.
Она шагала вперед и только вперед, глядя себе под ноги и лишь изредка поднимая глаза, в надежде все же увидеть конец этой нереально долгой дороги. Но в очередной раз убеждалась в том, что дорога эта, возможно, вообще не имеет конца.
А было ли начало?
Да, оно было. Иначе, как бы она здесь очутилась?
Противные чавкающие звуки под ногами мешали голове работать в правильном русле. Она хотела вспомнить, но не могла, как ни старалась. Память постоянно загоняла ее сознание в тупик, из которого не было выхода, были только двери. Тысяча дверей, большинство из которых вели в черную бездонную пропасть. Она открывала их по очереди, очень медленно и осторожно, стараясь найти выход, путь к свету, ответ на все вопросы сразу. Шум дождя и холод ветра не слишком мешали ей найти нужную дверь. Грязь, “сожравшая” ее обувь и почти дотянувшаяся до колен, тоже не останавливала ее. А капли, с дикой скоростью летящие в уставшее лицо сотнями пощечин, слепляющие волосы в один сплошной бесформенный кустарник, и вовсе перестали существовать, и, казалось, пролетали мимо или сквозь.
Она знала, что должна идти вперед, просто физически не могла остановиться, и шаг за шагом задавалась новыми вопросами, порождая в своей голове все новые двери, которые еще предстояло открыть. И только одну вещь она знала наверняка. Она была уверена, что ее имя – Анна. Почему-то она не подвергала это никаким сомнением притом, что она даже не знала, кто ее так называл и когда. И снова вопросы.
“А фамилия… как же звучит фамилия?” Дэ… Дэнис? Нет. Доусон? Дарэн? Что-то на “Д”… Точно”.
Сознание оказалось затянуто сильнее, чем небо над головой, а внутри те же темно-серые тона.
Ответ должен быть. И он есть в конце этой размазанной дождем дороги посреди густого леса.
Как долго она уже шла? Что ж, возможно, это и не самый значительный вопрос, но он тоже имел место быть и так же оставался без ответа, как и множество других.
Помощи нет – рассчитывать можно только на себя. Это место было полностью безлюдно. Оно словно вымерло, как и все ее воспоминания. Голова была способна выполнять всего лишь одну единственную функцию – рождать в пустом сознании вопросы. Чертовски много вопросов. И только один из них отвечал сам за себя: С чего бы это кому-либо быть здесь, кроме нее?
Картинка перед ее глазами поменялась, когда она вновь подняла голову прямо перед собой, только для того, чтобы опять разочаровать. И вновь дождь хлестнул ее по лицу так… нежно, что она почти ничего не почувствовала.
Вдруг где-то вдалеке послышался некий звук. Знакомый до боли звук. Он медленно приближался к ней сзади и становился все громче с каждой секундой. И девушка остановилась. Она получила первый ответ за все время, пока шла по грязи в лесу под проливным дождем. И он, словно лучик солнца, прорезал толщу черных туч, сгустившихся в ее голове, но только на миг. Она узнала этот звук. Это было мерное гудение мотора, приближающегося сзади автомобиля. Она повернулась назад, блеснув искрой надежды в загоревшихся глазах, и увидела два светящихся бледно-желтоватых круга фар. Размытый дождем свет огней имел мягкий пастельный оттенок, отчего казался несколько ирреальным издалека. Гудение усилилось и уже перестало контрастировать с шумом недовольного рассерженного ветра, а свет фар становился все четче и четче. Анна уже могла разглядеть очертания машины и определить ее цвет. Черный. Хотя, может быть, это просто тень от деревьев мешает определить точно. Нет, она черная и к тому же с тонированным ветровым стеклом. Ошибки быть не могло. Вот автомобиль уже в шести метрах от нее, в пяти…
- Эй! Эй! Остановитесь! Пожалуйста! – Анна принялась кричать что есть сил, размахивая при этом руками, однако, крик ее словно терял энергию, пока добирался от голосовых связок до рта, и по громкости мог бы сравниться с жужжанием полусонной мухи в апреле. И чем громче она пыталась кричать, тем тише выходило. Она решила перекрыть дорогу и встать по прямо центру, но не рассчитала его скорость и опоздала – автомобиль уже проехал мимо нее. Продолговатый черный лимузин с тонированными стеклами оказался теперь впереди и светил задними красными фарами, оставив лишь следы от своих шин на жидкой земле и непродолжительный запах выхлопных газов.
Что-то сорвалось с ее дрожащих губ, и в ту же секунду она поняла, что забыла, как плакать. Она захотела выкрикнуть какую-нибудь резкую фразу, но получился лишь отчаянный выдох, отчего стало только во сто крат хуже.
Автомобиль удалялся от одинокой фигуры беззащитной девушки и, в последний раз сверкнув красными огнями, скрылся из виду. И она двинулась вперед. Вновь принялась разглядывать месиво грязи у себя под ногами, изредка поднимая глаза перед собой, чтобы увидеть конец лесной бесконечной дороги.
С приходом сумерек грязное покрывало темных облаков начало приобретать еще более темную палитру депрессивных цветов. Из-за плотно растущих друг к другу деревьев разглядеть линию горизонта было почти невозможно, и было очевидно, что придется застать темноту… Но скорее темнота застанет ее. Дождь лил с той же силой, с той только разницей, что капли его падали вниз теперь строго вертикально. Ветер завершил свою партию.
Ей стало холодно, но не физически. Она старалась больше не строить теории и блуждать по черным лабиринтам собственной памяти без единого источника света, без какой-нибудь даже самой маленькой путеводной карты, без проводника, знающего единственно верный путь к выходу. Она была измождена, но продолжала все же переставлять ноги, которых уже практически вовсе не чувствовала под собой и знала, что если остановиться, то уже никуда больше не пойдет… никогда.
Но вопросы. Она не могла остановить их бурный поток, разве что на время ослабить. Они терзали ее мозг, подобно своре голодных бездомных собак, терзающих беззащитного котенка, заблудившегося в подворотне. После появления черного лимузина некоторые из них рассеялись сами собой, но одновременно с этим являлись и новые.
“Я больше этого не вынесу!”
Предстояло сделать выбор прямо сейчас: либо идти дальше и всеми последними силами бороться и страдать от неизвестности, либо сдаться и просто упасть лицом вниз, захлебнувшись в грязной луже багрового цвета, так похожей на чью-то кровь. Она остановилась и поняла, что ее ждет, и в последний момент подняла глаза вперед с нечеловеческим усилием. И вновь неожиданный лучик божественного света проник сквозь устланный тучами мозг. Луч надежды…
Перед нею возвышались распахнутые ворота, покрытые толстым слоем ржавчины, поросшие вьюнком и мхом, словно живая изгородь. Они болтались взад вперед, поскрипывая на древних петлях, не смазываемых, казалось, десятилетиями или веками, которые чудом держали вес гнилого металла. Анна по-прежнему пребывала в смятении, но пошла дальше, и что-то глубоко внутри ее замерзшего сердца подсказывало ей, что конец этого пути через тьму неизвестности уже где-то очень близко. Однако легче от этого почему-то не стало. За воротами дорога расширялась в обе стороны примерно на метр или два и была огорожена от деревьев низенькой неровной стеной из камней.
Она поспешила вперед, практически уже бегом, запинаясь о собственные ноги и размахивая руками на уровне бедер. Она уже видела свою цель – странный серый силуэт прямоугольной формы, возвышающийся прямо из земли, показался вдалеке. Или, может быть, всего в двух метрах? Расстояние определить было трудно, да это и не важно. Главное, она, наконец, увидела что-то, что могло бы ей хоть как-то помочь, хоть как-то пролить свет на происходящее, дать ответ…
Это было всего лишь каменное надгробье, одно из десятков других на этом поле, заросшем лишайником и длинной травой по колено. Анна замедлила шаг и осторожно подошла к холодному камню, первому в ряду остальных. Глубокая трещина в верхнем правом углу и давно утрамбованная земля говорили ей о том, что могилу давно никто не навещал, а само кладбище было заброшено. Но надпись, выгроверованная в центре этого надгробия сказала больше… намного больше.
В сердце будто со всей силы ударили ножом, проткнув его насквозь. Смятение сменилось глубоким ужасом, мигом распространившемся по всему хрупкому телу с головы до ног. Ей захотелось зарыдать и биться в истерике, но подобное было бы роскошью, которую она не могла себе позволить, как ни хотела. Она получила свой ответ, но отнюдь не солнечный свет проник сквозь сгустившиеся над сознанием тучи, а мрак. Сплошной беспросветный мрак и бесконечная тьма, которая ничего больше не скрывала. Все двери одновременно были распахнуты той правде, которую она никак не ожидала узнать, но именно эта правда и дала всему единственное объяснение.
Мрак, проливающий свет, или свет, провоцирующий мрак?
Анна Мари Дарлинг (1978-2001)
ТЫ СЛИШКОМ РАНО УШЛА
НО ОСТАВИЛА ВЕЧНУЮ ПАМЯТЬ
КОНЕЦ.
