Сегодняшняя история, наверное, будет несколько длиннее, чем последующие, в силу новизны - как сказали бы на телевидении, "пилотная серия". Ситуация: серая российская глубинка, мелкий квартирный воришка собирается пойти на дичь, которая выглядит лёгкой добычей...
История первая
НИКОГО ДОМА
Бросив монету в щель автомата, Андрей набрал номер. После пятого гудка мембрана щелкнула.
- Здравствуйте, вы позвонили в квартиру Ивана Вербицкого, - продиктовал скучающий мужской голос. - К сожалению, сейчас дома никого, но вы можете оставить сообщение после звукового...
Повесив трубку на место, Андрей вышел из будки и бодро зашагал в сторону зелёной пятиэтажки на противоположной стороне улицы. Никого дома. Что ж, пока всё шло, как по маслу.
Он наблюдал за этой квартирой уже неделю - с тех пор, как заприметил ежедневно проносящийся по тесной улице новехонький красный "Мерседес". Андрей проследил за его маршрутом и увидел, как человек в дорогом сером костюме ставит машину в один из гаражей неподалёку и входит в пятиэтажку. Это показалось ему кощунством - ставить такую красавицу в хлипкий жестяной гаражик!.. Удивительно, что местные молодцы ещё не вышли на лакомый кусочек. По всем приметам близился день, когда владелец застанет утром только покореженные дверцы гаража вместо "Мерседеса". Андрей сам был не прочь заняться - дело того стоило, - но он был домушником, а не автомобильным вором. И надеялся, что квартира пижона в сером костюме преподнесёт ему немало приятных сюрпризов.
Он был осторожен и целую неделю разведывал пространство. И вот, день настал. Двадцать минут назад "Мерседес" выехал из проулка и направился, как всегда, в центр города. Андрей на всякий случай позвонил в квартиру, выискав номер в справочнике - мало ли что, вдруг у жильца в квартире жена или любовница - но квартира была пуста. И беззащитна.
Зайдя в подъезд, Андрей торопливо поднялся на четвёртый этаж. За дверью с номером 23 скрывался обитель чудаковатого богача. Что ему стоило в таком-то костюме и с такой тачкой снять квартиру в центре города, или, на худой конец, поселиться в пятизвёздочном отеле? Воистину, дурак дураком. На его, Андрея, счастье. Он улыбнулся про себя и ускорил шаги.
Попав на нужный этаж, Андрей действовал быстро. Залепил жевательной резинкой глазки на дверях соседей, натянул на руки перчатки и вытащил из кармана набор верных отмычек. Дверь была железная, но ничем не примечательная - из тех, которые можно расковырять за пару минут. Он внимательно прислушивался к звукам в подъезде, пока орудовал отмычкой, но в подъезд никто не зашёл. Вскоре язычок повернулся под нажимом отмычки. Дверь нехотя подалась в его сторону. Андрей отступил на шаг назад и внимательно изучил косяк. Каким бы простаком ни казался хозяин, недооценивать его не стоило. Такой денежный мешок мог позволить себе сигнализацию по последнему слову техники.
Но сигнализации не было. Ничего не было. Голая дверь, а за ней - несметные сокровища. Чувствуя себя, как в волшебной сказке, Андрей переступил за порог и закрыл за собой дверь. В прихожей было темно. Он почти вслепую сделал несколько шагов вперёд. И громко охнул, забыв об осторожности.
Под видом обычной двухкомнатки скрывалось царство чудес. Тусклый свет пробивался из-за тюлевых занавесок и освещал персидский ковёр, разложенный на полу. Ноги Андрея утопали в нём по щиколотки. Он потрясённо разглядывал гостиную, не смея дышать. Всю противоположную стену занимал огромный гарнитур из чёрного дерева; два зеркала на дверях переливались, как мираж. С потолка свисала роскошная хрустальная люстра с бессчётным количеством ламп. У окна уютно устроился широкий плазменный телевизор. По обе стороны от него, как верные стражи, высились два торшера с оранжевым абажуром. Перед телевизором раскинулась обширная софа, обитая красным бархатом. Стереосистема, цветомузыка... много других устройств, напичканных электроникой. Таких, небось, и за границей мало кто видел.
И всё это - в заурядной российской квартирке на две комнаты в спальном райончике.
- Мама родная, - пролепетал Андрей, чувствуя, что теряет дар речи. - Куда я попал?..
Мир роскоши молча следил за ним, потрясённым. Андрей зажмурился, тряхнул головой. Нужно действовать быстро, напомнил он себе. Всё это, конечно, райские гущи, но он ничего не может унести. Ему нужны деньги. Или драгоценности. Не позволяй себя опьянить.
Он посмотрел на секретер гарнитура. Может, там? Богатеи привыкают хранить сокровища в легкодоступных местах...
Он подошёл к секретеру, высоко поднимая ноги: ему становилось не по себе прикосновений с ворсистой топью ковра. Открыв секретер, он опешил: внутри было пусто. Чёрный деревянный прямоугольник; ни одной полки, ни одной вещички. Андрей в смятении провёл рукой перед собой, но пальцы ни на что не наткнулись.
Он закрыл секретер и повернулся к окну. Может, в ящиках стола что-нибудь найдётся? Благо их там не перечесть...
Андрей сделал два шага к столу и остановился. Наклонившись вперёд, он внимательно оглядел роскошный интерьер ещё раз. Он не имел понятия, что случилось, но в мозгу зародился какой-то тревожный сигнал. Что-то было не так. Что-то изменилось. Может, телевизор раньше стоял чуть ближе к окну... или расстояние между двумя торшерами было меньше... или же софа располагалась немного правее? Андрей вымученно усмехнулся и протёр глаза. Не нервничай. Всё это запредельное богатство убивало разум похлеще бутылки водки.
Деньги... Может, стоит порыться в спальне? В богатой практике Андрея бывали случаи, когда сбережения хранили в конвертах под матрацами. Он не понимал, какими мотивами владельцы при этом руководствовались, но факт оставался фактом.
Он присел на корточки у стола и выдвинул первый ящик. Тоже пусто. Ни бумаг, ни ручек, ни даже вездесущей мелочи. Андрей перешёл ко второму ящику, но там его ждала та же самая картина. Абсолютная пустота... Он почувствовал, как по задней стороне шеи катится холодный пот. Нехороший признак. Он поднял было руку, чтобы вытереться, но замер, уловив краем глаза еле заметное шевеление. Будто кто-то пытается укрыться, играя в прятки...
Медленно, считая секунды, Андрей повернулся направо, но там был только торшер с ярко-оранжевой шапкой. Стоял он явно не там, где был раньше. Он сместился со своего положения... чуть ближе к нему.
Андрей вскочил. Только сейчас он ощутил, что внутри квартиры стоит невыносимая духота. Взгляд его метался из стороны в стороны, чтобы изобличить тех, кто прикидывался неподвижным, но все покорно застывали, как только он поворачивался к ним, в то время как другие - те, к кому он стоял спиной, - втихаря подползали, готовясь к рывку.
- Ты, - выдохнул полушёпотом Андрей, ткнув указательным пальцем на багровую софу, - ты ведь раньше стояла не здесь! Я помню!
Что-то заскрипело у окна. Он повернул голову так резко, что хрустнули шейные позвонки. Тюлевые занавески колыхались, хотя окна были наглухо закрыты. А торшеры почти слились друг с другом. Раньше они располагались по бокам телевизора, теперь же оранжевые абажуры загораживали экран. И формы тоже изменились… не такие идеально-гладкие, а идущие буграми, как чешуя. Вот именно, подумал Андрей, парализованный ужасом. Как чешуя...
Он попятился назад, сжимая и разжимая кулаки. Не сразу сообразил, где находится дверь, а когда, наконец, с криком побежал в сторону проёма, дверь захлопнулись - сама собой, словно сработала невидимая пружина. Андрей ткнулся об неё плечом, забарабанил кулаками, в то время как за спиной множилось копошение.
Этого не может быть, сказал он себе, до боли стиснув веки. Это плохой сон, нужно только проснуться...
В десяти сантиметрах рявкнул телефон. Андрей заорал дурным голосом и упал на колени, подняв руки в защитном жесте. Телефон зазвенел ещё раз, и он осмелился открыть глаза. Чёрный аппарат с мерцающей кроваво-красной лампочкой и короткой надписью ФЛМ на передней панели. Звуки, которые он издавал, были не механической трелью звонка; в них слышался хищный звериный клич.
- Это всего лишь телефон, - прошептал Андрей, сжимая ладонями виски. - Господи, это всего лишь телефон, и ничего больше, только чёртов телефон...
- Здравствуйте, вы позвонили в квартиру Ивана Вербицкого, - мужской голос отражался от стен, болезненно проходясь по ушам. - К сожалению, сейчас никого дома, но вы...
Голос задумчиво умолк, и в нависшей тишине Андрей услышал, что гостиная полна бормотания, шороха и тонкого поросячьего писка.
- ... но вы можете послушать стишок, - вкрадчиво продолжал голос. - Хороший стишок, знаете: жили у бабуси два весёлых гуся, один белый, другой серый, и оба - воришки...
Он слабо вскрикнул и попытался встать на ноги. Ковёр подрагивал, как желе. Казалось, он становится всё мягче. Подошвы ботинок Андрея погрузились в вязкую тину. Он глухо застонал и вцепился мёртвой хваткой в ручку двери.
- Знаешь, что сделала бабуся с этими воришками? - красный огонёк перестал мерцать и расширился: ни дать ни взять злобный зрачок, который заглядывал в лицо. Голос отдалился - он исходил не из аппарата, а из тёмного пространства под потолком.
- Знаешь?..
Андрей прислонился спиной к двери, не выпуская ручку. По щекам текли слёзы. Ему хотелось кричать, но лёгкие сморщились и превратились в смятые бумажные пакеты; он не мог выдавить из себя ни звука. "Не смотри, - умолял он себя. - Ради Бога, не открывай глаза!". Но когда в нос проник зловонный запах, запах гнили и трупов, он не выдержал и поднял веки.
Гостиная преображалась. Все вещи плавились, теряли формы, становились другими. Солнечный свет исчез, окно стало чёрным каменным монолитом. Андрей в первый момент видел только оранжевые шапочки торшеров: они приникли к земле, на них прорезались водянистые глаза, горящие ненавистью. За тварями волочился длинный хвост, ранее, наверное, бывший ножкой торшера. Багровая слизь с подобием перекошенного лица громоздилась рядом с тварями; Андрей с трудом узнал в ней бывшую софу. Красная атласная подушка проворно спрыгнула с софы на ковёр. Ткань с треском разошлась по углам. Из подушки показались мохнатые паучьи лапки, покрытые колючей шерстью; она забегала на лапах по гостиной, потом уткнулась в софу и любовно приникла к ней.
Ковёр расплылся в бездонную болотную топь. Кое-где из болота выглядывала чахлая, уродливая растительность. Мелкие зубастые зверушки, взявшиеся из ниоткуда (пульты от телевизора? видеокассеты?) тут же принялись их пожирать, с хлюпаньем выдёргивая из жижи. Едкие испарения клубились над болотом, всасываясь в своды подземной пещеры.
Мужик основательно врал, когда говорил, что никого дома, подумал Андрей, теряя сознание. Ручка двери оторвалась; он с размаху хлюпнулся в топь и тут же безнадёжно увяз в ней.
По пещере пронеслось низкое утробное рычанье. Все твари, большие и мелкие, затихли и повернули голову вглубь пещеры, где сгустился мрак, чёрный и осязаемый. Андрей тоже смотрел; волосы на его голове шевелились, словно каждый волос превратился в маленького червячка. Он понял, что это за голос, вспомнил, как открывал секретер и залезал рукой в пасть этого безымянного чудовища... Желудок перевернулся.
Во мраке зажглись глаза. Белые, безумные, с плавающим посредине мазутным зрачком. Чернота в углу пещеры шевельнулась, пошла волнами. Вместе с рычаньем до Андрея долетела волна запаха, и после одного вдоха он навсегда потерял способность обонять.
Рык прекратился. Глаза чудовища смотрели прямо на Андрея, и вдруг он понял, что все остальные звери тоже следят за ним.
- Нет! - закричал он, собрав последние силы. - Нет... не надо!..
Они шли к нему, кто медленно, кто быстро, но каждый с убийственной решительностью. Белые глаза сузились в усмешке. Оно хохотало. Оно торжествовало.
Андрей забился, как рыба в сети, неистово молотя руками и ногами. И в считанные секунды ушёл под болото до самой шеи. Глаза разъедали солёные испарения. Твари шли. Паучок, полностью освободившийся от остатков атласа, подбежал первым и провёл лапкой по правой щеке Андрея, оставляя глубокую ссадину. Жижа дошла до подбородка, потом залила уши.
- Не-е-е... - захрипел Андрей и закинул голову вверх, пытаясь в последний раз вобрать в грудь воздуха. Но не успел - единственное, что он смог увидеть перед темнотой, была непомерно раздутая белесая голова змеи, усеянная тысячей блестящих глазок. Исполинский червь вырастал из сводов пещеры и покачивался на тончайшем хвосте, набираясь сил перед броском.
Потом он рванулся к нему и заслонил собой всё.
* * *
Кто-то мягко похлопывал его по щекам.
- Ну как, очнулся?
Он не понимал, что происходит. Он думал, что умер. Не мог не умереть после всего, что видел. Если не от когтей тех тварей, то от разрыва сердца.
- Ну, раз жив, то вставай. Подъём!
Голос был мягким и доброжелательным. Тот самый голос, который оповестил его по телефону, что никого дома. Андрей счёл за благо скорее подчиниться ему. Он открыл глаза и медленно сел, несмотря на то, что голова раскалывалась от боли.
Иван Вербицкий сидел на корточках рядом с ним. Всё в том же изысканном костюме без малейшей складки. На губах играла лёгкая полуулыбка, но Андрею от этого легче не стало.
- Как самочувствие? Жить сможешь?..
- Да, - выдавил Андрей. Голова кружилась нещадно. Он посмотрел поверх плеча своего собеседника. Гарнитур остался на месте. Торшеры по-прежнему сторожили телевизор, на подоконнике плясал солнечный зайчик.
- Не стоило тебе сюда заходить.
Андрей вздрогнул и посмотрел в лицо собеседника. На какой-то момент их взгляды пересеклись, и этот момент был худшим в его жизни. Словно в теле пробили дыру и высасывают через неё всю душу. Андрей понял, что перед ним в опрятном сером костюме стоит вовсе не человек. Далеко не человек.
Потом он опустил глаза на ворсистый ковёр и стал ждать кары.
- Твоё счастье, что я не успел отъехать далеко, - холодно изрёк Вербицкий. - Почему вы вечно лезете не в свои дела? Всё, что было мне нужно - тихо-мирно уладить свои дела в этом замызганном городишке и вернуться в свои края. Теперь опять придётся делать всё левой рукой за три дня.
Андрей молчал. Что он мог сказать?
Вербицкий отвернулся от него и оглядел свою квартиру:
- Перестарались вы, мои дорогие, - в его голосе сквозили тёплые нотки. - Не об этом я вас просил...
Андрею показалось, что он услышал где-то далеко виноватое щенячье скуление. Может, это был обман слуха. Он не стал об этом думать. Он был уверен, что сейчас умрёт.
Но Вербицкий сказал, не оборачиваясь:
- Убирайся.
Андрей не стал ждать, когда он повторит. Он поспешно встал на ватные ноги и побрёл в сторону прихожей, обходя телефонный аппарат за полметра. В голову будто набили бумаги. Он ждал, что вот-вот Вербицкий прикажет ему остановиться, или, того проще, с потолка сорвётся молния и испепелит его на месте.
Но этого не случилось. Он вышел в прихожую, оттуда - в подъезд. Было тихо: никто из соседей ничего не услышал.
Андрея затрясло. Он побежал вниз, не оглядываясь, и в мгновение ока очутился на улице, под ясным голубым небом. Здесь ему пришлось остановиться: у входа в подъезд тихо урчал красный "Мерседес". Андрей на цыпочках прошёл мимо него, потом засунул дрожащие руки в карманы куртки и быстро зашагал прочь. Теперь он знал, почему никто до сих пор не угнал эту машину, но не был рад этому. Единственное, что приносило ему радость - осознание того, что он был ещё жив.
P. S. Да, кстати: извиняйте, если попадутся явные грамматические или стилистические ошибки. Времени мало, сессия всё-таки... После сессии рассказы обязательно обстоятельно отредактирую.
Изменено: Георгий Старков, 27 Май 2007 - 17:30
