Перейти к содержимому


Фото

Кубок Жизни


  • Чтобы отвечать, сперва войдите на форум
3 ответов в теме

#1 Turalion

Turalion

    Отчаянный

  • Заблудшие души
  • ФишкаФишкаФишка
  • 179 Сообщений:

Опубликовано 10 Февраль 2006 - 00:26

Ну - с...
«В любую погоду, будь то дождь или град, Вас всегда ждет уют в мотеле «Снегопад»» - гласила вывеска на местами обшарпанной, но все же имеющей довольно свежий вид, стене небольшого мотельчика. Другая вывеска, не менее яркая, сообщала, что мотель работает круглосуточно. Еще ниже была сделанная от руки черной краской надпись, но на бледном фоне потрепанной доски, да и под воздействием особенностей местных климатических условий, ее было невозможно разобрать.
Мотель «Снегопад» выглядел очень своеобразно. Он занимал относительно небольшую площадь, стоянка занимала подземный этаж, а четыре этажа были отведены для посетителей. «Снегопад» никогда не мог похвастаться большим количеством этих самых посетителей, но было бы неправильно сказать, что их у него не было вообще. Не менее семи – восьми комнат из 28-ми доступных всегда было занято. Хозяин мотеля всегда старался расселить гостей своего заведения на разных этажах, и было решительно непонятно, то ли это личная прихоть держателя «Снегопада», а может быть так больше нравилось самим посетителям, снимающим тут номер, но никто не жаловался. Ну, разве за исключением пары случаев.
В дверь номера 13, находящегося на втором этаже причудливой конструкции мотеля, несколько раз постучали. Долго ждать не пришлось, и дверь открыл молодой человек двадцати семи лет. Несмотря на поздний час (часы, за спиной открывшего дверь человека, висевшие на стене, такие же «изношенные» как и весь мотель, как и все вокруг, но, по-прежнему сохраняя какую то свою новизну и свежесть, показывали без пяти два ночи), темно – зеленые глаза временного жильца одного из номеров «Снегопада» бодро горели, а наполовину закрытый темными волосами лоб блестел от слегка выступившего пота. На лбу проступали небольшие морщинки, а выражение глаз придавало лицу некое скорбное выражение. Его сдержанные губы играли легкой улыбкой, но улыбкой, полной серьезности, смешанной с некоторым количеством самодовольствия. Все это в совокупности придавало полному сил двадцатисемилетнему парню вид измученного, от части страдальческого человека, лет, этак, сорока. Эти же черты делали его внешне приятным и красивым.
И вот он, открыв дверь и оперевшись на шершавый косяк рукой, стоял и смотрел на стоявшего перед ним нарушителя спокойствия, пытаясь изобразить на лице полное непонимание и удивление по отношению к такому неожиданному визиту. Хотя для него на самом деле ночное посещение гостем его номера не было неожиданным. Ведь этим самым незваным гостем оказался никто иной, как сам хозяин мотеля.
-Мистер Лорейн? – непонятно, зачем спросил среднего роста мужчина, в круглых очках, настолько мутных, что его глаз почти не было видно. Несмотря на поздний час, он был одет в брюки и рубашку. Алану Лорейну почему–то вспомнилось, что за сутки, проведенные в мотеле, человек, смотрящий на него, всегда был в деловой одежде. Что глубокой ночью, когда он со своей невестой решили заночевать в «Снегопаде», что днем, что сейчас.
-Мистер Лорейн? Вы знаете, сколько сейчас времени? – Хрипловато спросил он.
-Ну-у… - Алан обернулся на висевшие, на шаткой, но прочно стоящей стене мотеля, часы, - Почти два ночи…
-Вот именно, почти два ночи, а вы тут гремит, не даете людям спать. – Спокойно, но на полном серьезе сказал хозяин мотеля.
-Извините… - тихо ответил Алан, - Мы завтра рано выезжаем, а собирать вещи начали только что…
-Вам надо не передо мной извиняться, а….
-И перед вами, и перед вами тоже! – Раздался визгливый голос откуда-то сбоку.
Алан выглянул за дверь. Дальше по коридору, обезображенному голыми стенами,
покрытыми тонкими белыми обоями, позеленевшими от времени, но по коридору, пол которого украшали дорогие ковры, стояли две человеческие фигуры. Одна большая, широкая, была соседкой Алана и его невесты снизу. Другая фигура была ее мужем, небольшого роста мужичонки, немного горбатого, с лицом, выражавшим скромность, и глазами, вовсю желавшими избегать каких либо скандалов или конфликтов. Он и его жена были прямыми противоположностями как внешне, так и внутренне и это было заметно даже при первом взгляде на них. Трудно было понять, почему же они все-таки стали супругами.
-Они гремят и вообще всячески мешают мне спокойно поспать! – опять необычайно визгливым для своей комплекции голосом закричала соседка, - И это в три часа ночи!
-В два, – тихо поправил хозяин мотеля.
-Мистер Семалион, какая разница, скажите мне, что в два, что в три ночи, нормальные люди должны спать…
-А не бегать по этажам и орать что есть мочи на соседей, - Тихо заметил Алан.
Семалион, так звали хозяина «Снегопада», низко опустил голову, однако было видно, что он широко улыбается.
-Можно просто «Сэм», - Едва сдерживая смешок, пробубнил он, не поднимая головы.
-Что тут за шум, Алан?
Из гостиной комнаты номера вышла девушка. Каштановые волосы были уложены в великолепный хвост, веселые черные глаза выражали удивленное оживление. Но как только она перевела взгляд со своего жениха на Сэма, глаза на секунду потухли, и тут же загорелись вновь, но на этот раз в них горел отнюдь не веселый огонек. Красивое загорелое лицо побледнело, улыбка исчезла с губ. Семалион ответил взаимностью: ни слова не говоря, он ненавистно посмотрел на Анастасию, невесту Алана.
-Так, хорошо, ладно, мы приносим свои извинения за лишний шум в такой поздний час, - Алан начал потихоньку отходить назад в помещение, - Этого больше не повторится, еще раз извините, - Он захлопнул дверь.
Еще несколько секунд был слышен удаляющийся визг негодования соседки, а вскоре и совсем стих.
Алан вопросительно посмотрел на свою невесту. Ее прекрасное лицо потихоньку начало принимать прежнее очаровательное и веселое выражение, но все же в глазах еще не затухли искорки ненависти.
-Да что ж с вами такое!? – Не надеясь услышать ответ, воскликнул Алан.
-не знаю… Он мне очень не нравится…. Что то в нем есть такое…. Нехорошее…
-Да брось ты. Чем тебе мог не понравиться Сэм?
И действительно, было не понятно, чем не угодил этот не особо выделяющийся, вернее, совсем ничем не выделяющийся, внешне доброжелательный хозяин мотеля этому прекрасному созданию, стоящему теперь напротив Алана.

Некоторые говорили, что Алану повезло, некоторые просто не понимали, как такое возможно, другие считали, что это в порядке вещей, что так и должно быть. Однако большинство завидовало Алану.
Когда он познакомился с Настей, прекрасной девушкой, чьи родители, родом из России, эмигрировали в Америку, все говорили, что это лишь небольшой флирт. Действительно, даже на фоне симпатичного Алана, Настя выглядела необычайно красиво. Стройная фигура, прямая осанка, веселое прекрасное лицо, с прямым, немного вздернутым носиком, и черными глазами, со сверкающими в них задорными искорками.
А познакомились они совершенно случайно, можно сказать, даже банально. Алан ехал домой на недавно купленном на распродаже BMW. Денег на новую машину у него не
было: он всего лишь два года назад закончил Технический Университет, но работа инженера – конструктора, вопреки его ожиданиям, приносила совсем немного денег. Возможно, причина была в его малом опыте работы, возможно в чем - то другом. Но BMW, на которую он копил последние пол – года, дала сбой. Машина предательски остановилась на 32-ой дороге, недалеко от Русского квартала, совсем рядом с автобусной остановкой. Самому починить машину (не то что починить, а даже найти, собственно, неполадку) Алану не удалось. Делать было нечего и решив вызвать эвакуатор позже, он медленно побрел к остановке. Два или три человека стояли в ожидании автобуса. Алану не пришлось долго ждать, и, бросив прощальный взгляд на свой автомобиль, он залез в общественный транспорт.
Отдав водителю мятую однодолларовую купюру, он прошел в салон и сел на первое попавшееся сиденье, рядом с какой – то одетой в лохмотья (с точки зрения Алана) девушкой, и в тот момент он даже и подумать не мог о том, что это – его будущая невеста. Ее лицо было закрыто капюшоном. Алан и сам не знал почему, но ему неожиданно сильно захотелось отбросить назад этот капюшон, посмотреть на лицо сидящей по соседству девушки. И чем дольше ехал автобус, тем сильнее становилось это желание. Наконец, терпение его не выдержало, он быстрым движением откинул капюшон… первое, что он увидел – это глаза… Черные, бесконечно глубокие, глаза. Дальше Алан был как во сне. Он вышел с ней на остановке, не смотря на то, что ему надо было выйти гораздо позже. Они познакомились, начали часто встречаться, гулять вместе. Он считал ее ангелом, спустившимся с небес, что бы осветить его серую невзрачную жизнь, и нередко говорил ей это. Хотя мало кто не считал Настю ангелом. Того же мнения была и мать Алана, с которой он познакомил Анастасию. Его отец трагически погиб под колесами грузовика, за рулем которого находился какой – то сумасшедший, за три недели да происшествия с BMW.
О родителях же Анастасии, кроме того, что он эмигрировали в Америку чуть менее сорока лет назад, Алан не знал ничего. Настя, при упоминании о ее родителях, начинала сбивчиво объяснять, почему встреча с ними невозможна. Причем каждый раз эти объяснения были разными. То они вернулись в Россию, то они умерли много лет назад, то еще что – то. Хотя когда Настя находилась рядом с Аланом, его мало волновали такие, как он называл их про себя, мелочи. В конце концов, они обручились, а официально оформить свои отношения они решили в небольшом городке, откуда был родом Алан, Кендалвилле.
И вот теперь, они стояли и смотрели друг на друга, в небольшом мотеле со своеобразной конструкцией, где молодая пара решила переночевать.
Но почему–то свое пребывание здесь они затянули, и, в итоге, пробыли тут целые сутки.
-Не понимаю я вас, - Вздохнул Алан. Но только он отошел от двери, как наступившую тишину разрушил стук. Алан слегка приоткрыл дверь. На пороге стоял муж визгливой зачинщицы ночного скандала.
-Э-э… Еще раз… Добрый вечер, - Запинаясь произнес немного горбатый гость, - Мистер Семалион просил передать вам это…
Он протянул какой то серый шарик. Как только Алан взял его, гость тут же засеменил прочь. Дверь захлопнулась.
-Что там? – Подойдя ближе спросила Настя.
Алан повертел шарик в руках. На нем была яркая белая надпись: «Тишина – наш друг. Она – прежде всего».
Обрывки каких то воспоминаний, неясные и несвязанные захлестнули Алана. Все вокруг залил мутный оранжевый свет. Где-то вдалеке звучал голос Насти. Алан!... Алан!... Что??!.. Алан! Но картины, одна за другой встававшие перед глазами, заглушали
голос Насти своим шепотом, из которого были понятны лишь отдельные обрывки фраз.
Тишина… друг… что ты собира… Прежде всего… нету… что?BMW… как! Прежде всего…
Больших усилий стоило Алану выбраться из оранжевого ада воспоминаний. Он с диким воем размахнулся и кинул проклятый шарик как можно дальше от себя.
Как только серый предмет вылетел из рук Алана, сознание тут же вернулось. Он ясно увидел, что шар, пролетев через всю комнату, со звоном столкнулся с висящими на стене часами. Стрелки разлетелись в разные стороны, а циферблат, приняв на себя основной удар, развалился на несколько частей. Какие – то доли секунды часы еще висли на немного позеленевшей стене, однако, упав, громко зазвенели. Кто – то пять раз постучал в пол снизу. Видимо соседи тоже не спали.
Алан поднял взгляд. Он сидел на полу, а над ним склонилась обеспокоенная происшедшим, Настя.
-Алан, ты в порядке? Что с тобой?
А он сидел и смотрел в ее черные, красивые глаза, и какой – то вероломный холодок, пробежавшись от мозга по спине, воткнул что–то ледяное и острое прямо в сердце.
-Не знаю… что–то вдруг плохо стало,… в самом деле, не знаю…
Может быть, он и действительно не знал…
Опираясь о стенку, он поднялся на ноги.
-Ты в самом деле нормально себя чувствуешь?
Алан обнял Настю и поцеловал.
-Да… Все… Все хорошо… - Прошептал Алан, глядя на образовавшийся шрам на костяшках руки.
Он посмотрел на разбитые часы. Среди щепок и осколков лежала небольшая табличка, похожая на стальную.
-А это что такое? – Алан отпустил Настю и медленно подошел к разбитому времени, подняв табличку. Она на самом деле оказалась стальной пластинкой, на которой была выгравирована надпись: «Отдавший Жизнь, да Сам станет Смертью». Ниже мелкими буквами: «Собственность мотеля «Снегопад»».
-Хм, чушь какая – то… - Вслух подумал Алан.
-Так. Надо замести осколки этих часов, - Сказала Настя, доставая из шкафа веник, - Надо будет сказать Сэму, - При этих словах Настя снова слегка побелела, а в глазах загорелась ненависть.
-Хм.. – Задумчиво произнес Алан, - Не надо ничего говорить. Пусть это будет нашим с тобой маленьким секретом, - Подмигнул он Насте. Она улыбнулась в ответ.
-Одним из многих, - На этот раз про себя подумал Алан…




Солнце еще не встало, но небо уже светлело. Фонарь, освещавший въезд в подземную стоянку мотеля «Снегопад», резко погас. Шесть часов утра.
Алан открыл глаза. Анастасия была уже готова к отъезду из мотеля. Темно – синие джинсы и белая шерстяная кофта, очень шли под внешний вид Насти.
-Пора вставать! – Ее голос, не смотря на жалких 4 часа сна звучал бодро, и, что самое главное для Алана, весело. Именно оптимизм и неспособность долго печалиться по какому – либо поводу ему больше всего нравилось в Насте, а уже потом шла ее неземная красота. Иногда он сравнивал ее с хорошей конфетой: яркая и привлекательная обертка и вкусное содержимое.
-Эх,- единственное, что сказал совершенно не выспавшийся Алан. Всю ночь ему снился странный сон, а вот теперь, проснувшись, он уже ничего из этого сна не помнил. Единственное, что обрывком врезалось ему в память, это соседи снизу.
Когда, одевшись и собрав вещи, они вышли в гостиную мотеля, что бы отдать ключ от номера, Семалиона еще не было на месте. Но ждать пришлось недолго – видимо он услышал шаги уезжающей пары.
-Иду, иду! – Послышался голос хозяина мотеля, откуда-то с лестничного пролета. Навстречу Алану и Насте вышел Сэм, добродушно улыбаясь. Он не смотрел на Настю, однако она впилась в него взглядом, полным гнева и неприязни, взглядом, которым обычно смотрит обиженный на своего обидчика, не в состоянии что–либо сделать или неким образом повлиять на ход событий.
-Давайте – ка ваш ключик…. Эх.. Так хорошо… Вы заплатили заранее, так что вы можете ехать… Ваша машина, если я не ошибаюсь, на стоянке?
-Да. Всего хорошего, - через спину сказал Алан и, не оборачиваясь, пошел к выходу. Настя поступила так же.
Они зашли в подземный гараж. BMW стояла на том месте, куда ее припарковал Алан. Он достал ключи и открыл потертую красную дверь своего авто.
Закинув сумки на заднее сиденье, он завел машину. Автомобиль послушно тронулся с места. И через пару секунд, Алан и Настя, оживленно обсуждая события прошедшей ночи, ехали навстречу своему счастью, в городок Кендалвилл.

***

Он шел по обочине шоссе, пролегающего через пустынную местность. Грязные слипшиеся волосы были беспорядочно склеены с морщинистым лбом. Лицо его было перекошено от злобы, а иссохшие губы бормотали какие – то фразы.
Им мало денег! Им всем всегда всего мало… ну посмотрим как они обойдутся без меня… Да! Как эта стерва проживет без «поганого продавца в грязном супермаркете»… Да… посмотрим как этим маленьким сволочам будет без меня…. Да… вечно деньги, денег нету, нету… Ну посмотрим, посмотрим….На сколько же их будет больше без меня….И эти…. Тоже… Подумаешь, нет денег на проезд…. Ну разве это повод, что бы
выбрасывать человека посреди дороги на верную смерть!!! – Человек уже не бормотал себе под нос, он уже кричал, - Ну разве, черт возьми, это повод!!?? – Он остановился и упал на колени. Он поднял лицо к ясному небу, на котором, словно издеваясь, беспощадно палило жарой солнце.
-Разве деньги правят этим миром!!?? Разве они?! – Голос его понемногу стихал, но
губы продолжали произносить какие то слова. Внезапно он вскочил на ноги, в результате чего пыль с его одежды легким облаком устремилась на землю. Лицо побелело от злобы, на иссушенных губах заиграла улыбка… - Не-е-ет, друзья… не деньги правят этим миром!
Сказав это он снова пошел по обочине шоссе, бубня что–то себе под нос. Редкая машина проезжала по этой трассе, но ни одна из них не останавливалась, что бы подвезти «поганого продавца в грязном супермаркете». И каждый раз, когда очередное авто проезжало мимо голосующего на обочине человека, он поднимал свои впавшие глаза к небу и начинал одно и тоже.
-Никому не нужен Бретнер… Всем нужны только деньги, его деньги…. Но ничего… Вот не будет Бретнера, и не будет денег… и никого не будет… Да, они еще пожалеют… Что они без меня будут делать?

А в гостиной мотеля «Снегопад» стояла тишина. Лишь только какая – то тень, проскользнув в открытое окно, с бешеной скоростью полетела вдоль шоссе, пока не явилась перед Бретнером.
-Что За?! – Но не успел Бретнер даже глазом моргнуть, как тень опоясала его, проникая сквозь одежду, просачиваясь в каждую пору его кожи, сковывая каждую мышцу его тела. Бретнер упал на песок.


Алан вел машину, слушая, как Настя читает ему заметки из свежей газеты. Откуда газета новостей взялась у нее, он даже не представлял, да и не хотел представлять. Какая разница, в самом деле, до того, откуда взялась какая то газетишка, какой то клочок бумаги, когда он едет в Кендалвилл, что бы, наконец, пожениться и устроить свою жизнь.
-А вот и главная новость:
«Сегодня утром были обнаружены мертвыми двое супругов в своей комнате. Смерть наступила от удара тяжелым острым предметом, предположительно топором… Если это подтвердится, то станет ясным, что смерть мистера Крэндли наступила в результате двух ударов топором по голове. Смерть его жены, миссис Крэндли, так же наступила в результате удара топором по голове. Однако два следа было обнаружено так же на самом теле пострадавшей».
Настя остановилась, что бы перевести дух.
-Нда, ну и ужас творится, «предположительно топором», - процитировал Алан строчку из новостной колонки.
-Это еще что, вот дальше:
«Полиция связывает этот инцидент с произошедшими буквально на днях двумя массовыми убийствами. Напомним, что три дня назад была таким же образом убита семья в одном из небольших районов города Кендалвилл. Были убиты мать отец и их дочь. Преступнику удалось скрыться. А позавчера были жестоко убиты мать и двое детей, все тем же способом (предположительно топор). Отец семейства бесследно исчез. Следствие допускает связь между этими убийствами, и не исключает версию о том, что убийца – как раз этот самый «отец семейства», как его уже прозвали в широких информационных кругах. В данный момент он находится в розыске. Его внешние приметы: волосы че…»
Настя не успела дочитать – ее пер######л чем-то обеспокоенный Алан.
-Смотри, - Он указал пальцем куда то вдаль шоссе. Там, шатаясь, стоял человек и голосовал, - Подбросим его?
-Смотри сам, как тебе лучше, - Ответила ему Настя.
Машина остановилась возле голосующего человека.
-Извините, вы не могли бы подбросить меня до Тихого Холма? – С молящей ноткой в голосе спросил голосовавший.
-Тихого холма? – Переспросил Алан, - никогда не слышал о таком.
-Это не далеко - милях в сорока отсюда, по дороге в Кендалвилл.
-В Кендалвилл, говоришь? – Снова спросил Алан
-Да, через Тихий Холм до Кендалвилла рукой подать, всего лишь миль 70 получится. И не надо крюк громадный в 210 миль делать… А?
-Ладно, давай садись, - Словно сделав одолжение, сказал Алан.
Мужчина залез в машину, и авто тронулось.
-Странно, - Сказал Алан, - Я никогда не слышал о проезде через Тихий Холм, хотя не первый год уже регулярно пользуюсь этим шоссе..
-Его совсем недавно провели. Правительство штата решило, что делать двухсот пятидесяти милевый крюк, что бы попасть в Тихий Холм через Кендалвилл не совсем удобно. Вот и решили дорожку отстроить.
-А вам что в Тихом Холме надо? – Не совсем культурно вмешалась в разговор Анастасия.
-Я всегда хотел посмотреть на Кубок Жизни и узнать о нем немного больше того, что я знаю сейчас, - Нисколько не смутившийся вмешательством Насти, отвечал пассажир, - Да, кстати, меня зовут Бретнер… Ах, да, вот у меня есть небольшая брошюрка о достопримечательностях Тихого Холма. Вот возьмите, почитайте, - С этими словами он передал брошюрку Насте.
Она вслух начала читать первую попавшуюся статейку:
«Кубок Жизни. С давних времен этот Кубок находился в церкви Тихого Холма. Пять лет назад Кубок бесследно исчез из города. Но благодаря властям штата и личным усилиям мэра Тихого Холма, Кубок Жизни был возвращен в церковь. Древняя легенда гласит, что Кубок может даровать Жизнь но при этом он делает Смертью того, кто дарует Жизнь. Данная легенда до сих пор не разгадана до конца, вот дословная надпись на Кубке: «Отдавший Жизнь, да Сам станет Смертью». Служители церкви Тихого Холма до сих пор пытаются разгадать загадку Кубка, и узнать, как им пользовались наши предки».
-Хм, интересно, - Вынес приговор статье Алан.
-Вот и я говорю, интересно. Надо бы посмотреть на это своими глазами.
Автомобиль повернул направо, согласно дорожному знаку этот поворот был недавно проложенной дорогой в Тихий Холм, а через него и в Кендалвилл.
-Хм, Алан, может нам тоже стоит остановиться в Тихом Холме, посмотреть на этот самый Кубок Жизни?... Только интересно, это бесплатно?
При этих словах лицо Бретнера перекосилось от гнева.
-Бесплатно?! БЕСПЛАТНО?! Вы – меркантильные сволочи, вас всех, что волнует только один вопрос? ДА?! - Бретнер достал из–под черной кожаной пыльной куртки револьвер и приставил его к голове Алана, - Вы подонки, для вас измеряется только в деньгах, да? А если я сделаю вот так?
Он приставил холодную пасть револьвера к виску Насти. Алан резко вдарил по тормозам, что и спасло Настю от цепких лап пули, выпущенной из револьвера за сотую долю секунды до торможения. Пулей разнесло ручку от передней двери, как раз там, где сидела Настя, и дверь открылась. Алан резко надавил на газ, и вторая пуля проделал дыру в лобовом стекле BMW. Настя схватила Бретнера за руку, а Алан резко крутанул руль влево. Бретнер вылетел в открытую дверь на шоссе, и автомобиль с молодой парой
помчался дальше. Было слышно два выстрела, но ни один из них не достиг цели.
В полном молчании доехали Алан и Настя до бледных цветов вывески на, местами поржавевшем, столбе. «Вы въезжаете в Тихий Холм»» - Подсказывала вывеска. Только сейчас сидевшие в машине люди заметили, что небо стало хмурым, солнце исчезло за облаками, а туман, похожий на густую молочную субстанцию, висящую в воздухе, застилал все вокруг.
Др-р-р-ынь! – BMW во второй раз предательски заглохла.
-Ну что же это за напасть такая! – Алан с силой ударил по рулю кулаком. Гудок, вырвавшийся из машины, эхом понесся прочь.
-Ну что ж, зато у нас будет время посмотреть на Кубок Жизни, - улыбнувшись заметила Настя. Алан в ответ тоже коротко улыбнулся. Оба вылезли из автомобиля. Алан с досадой пнул колесо своей BMW. Вокруг все застлано туманом, и ни звука. Как это вообще возможно, целый город и не единой души на улице. Хотя кто знает, может быть жители Тихого Холма испугались бродящего где то маньяка с топором? При этой мысли Алан иронически усмехнулся.
-О, что это? «Исторический музей Тихого Холма». Может быть там есть кто – нибудь? – С надеждой спросила Настя.
-Я посмотрю, Я быстро! – Уже забегая внутрь через плечо крикнул Алан и скрылся в тени длинного коридора, являющегося входом в Исторический музей Тихого Холма.

Алан вошел внутрь. Казалось, что здесь было даже светлее чем на улице. Но оглядев все вокруг, он понял что здесь народу не больше, чем на улице. Никого. Разбитые витрины устилали осколками грязный, местами просто прогнивший пол, а экспонаты беспорядочно валялись на этом пахнущем плесенью полу. Местами со стен слезли желтые, уродливые обои, оголяя убогие бетонные стены. Лишь только картины оставались целыми и новыми, они висели на стенах, словно довольствуясь тем, что происходило вокруг них. Их было всего три. Однако их громадные размеры… Они были просто неестественны для картин. Кроме одной.
Она висела прямо напротив разбитой витрины с какими – то древними статуэтками. На картине возвышалось двенадцать силуэтов. Однако часть картины, по-видимому сгорела, и действительно различить можно было лишь только четыре из них. Алан подошел поближе к этой картине. И действительно, поясностью различимо было только четыре силуэта, остальные восемь были просто очертаниями на сгоревшем полотне. Первый из них стоял прямо, облаченный в черные доспехи, покрытый шипами. На лице был шлем. Лишь только два глаза горели на картине красным огнем в темноте шлема. Этот силуэт держал в руке огромный молоток, с которого стекала тень какой то жидкости. Второй тоже был довольно темным, однако одежда на нем была хорошо различима. Это были не доспехи. На нем была Зеленая, местами зашитая и рваная куртка. Остальное одеяние было сокрыто тенью. В правой руке он держал огромный ржавый нож, который концом своего остро наточенного лезвия почти доставал до молотка первого. Третий же был гораздо меньше ростом, чем другие, на нем был черный дырявый, и, судя по всему, мокрый плащ. Его руки были оторваны от тела и висели над его головой, держа какую – то чашу. Вода из этой чаши капала на нарисованный темными красками пол. Только теперь Алан заметил, что из того кусочка земли, куда попадали капли, тянулись иссохшие, прогнившие руки. Алан перевел взгляд на четвертый силуэт. Позади него была нарисована вывеска «Снегопад». Это был совершенно похожий на человека силуэт. Вглядевшись в лицо четвертого, Алан узнал себя… Он в испуге отшатнулся от картины..

-Что за….
Алан глядел на свой портрет, словно в зеркало. Алан на портрете же, держал в обеих руках большой двуручный топор. Алан подошел ближе, что бы прочитать небольшую ржавую табличку, расположенную на бетонной стене чуть ниже картины.
«Слева направо: МирраГ, Смиед, Семалион,…»
Дальше Алан не успел прочитать. Чей – то крик, а затем оглушительный выстрел последовали из коридора, через который он зашел в музей. Тут же с криком из этого коридора выбежала девушку, на вид лет семнадцати. Лицо ее было смертельно бледным, широко раскрытые глаза выражали животный страх. Рыжие волосы беспорядочно торчали в разные стороны.
-Помогите… - Взмолилась она.
БАМ! Звук выстрела заставил покоящиеся на полу осколки вздрогнуть. Буквально за секунду и рыжие волосы девушки, и ее бледное лицо стали темно – красными. Такого же цвета стала и вторая картина.
-Меркантильные ублюдки! Вам только денег и надо, да!? В помещение, не замечая Алана, вошел забрызганный кровью Бретнер, - А может вам вместо денег пулю в лоб, а?! Как вам такое предложение?!
С этими словами он нацелил свой револьвер на труп девушки. Потом медленно прицелился ей в голову. И два раза спустил курок. Два оглушительных хлопка раздались в Историческом музее Тихого Холма.
Бретнер медленно повернулся в сторону Алана.
-На что ты уставился?! – Подходя ближе к Алану, злорадно спросил Бретнер, - А?! Что интересно посмотреть, как человека все бросили ради денег, да? Хотя тебе не понять… Ты – такая же меркантильная алчная тварь, как и они все! И ты тоже отправишься вслед за ними!
Он нацелил дуло револьвера прямо между глаз Алану.
Алан понял, что настали последние секунды его жизни. Однако осознание скорой гибели было отодвинуто кое–чем другим, более сильным ощущением. Оранжевый свет залил все вокруг, словно выжигая стены с прогнившими обоями, уничтожая картины и разбитые, валявшиеся на полу экспонаты музея. Чьи – то холодные, цепкие пальцы схватили его, оставляя за собой скользкие, зеленоватого цвета следы. Его ноги оторвались от земли, но Алан этого не чувствовал – перед его глазами возникла комната. Нет это не комната. Лестничная площадка. И дверь, на которой висели две светлых цифры (Он не знал какого имена все вокруг цвета, он различал лишь только светлые и темные оттенки оранжевого). Лестничный пролет, темные стены, шкаф, который, как гласила инструкция, следует открывать при пожаре. Все это казалось Алан ужасно знакомым. Да, несомненно, он был здесь, он должен был быть здесь. По лестнице поднимались два человека. Ни лиц, ни голосов, если они, конечно, разговаривали, Алан уже не мог различить. Они постучали в дверь, номер, как сообщали цифры, тринадцать. Темная дверь открылась. Резкая острая боль пронзила Алана с головы до кончиков пальцев ног.
Капля склизкой жидкости, если конечно это можно было бы назвать жидкостью, упала на лицо Алана. Больших усилий стоило ему открыть глаза. Но что они были открыты, что закрыты, тьма сковывала все вокруг. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был звук падения капель, разбивающихся об заваленный осколками пол. Алан попробовал встать. Не с первой попытки, и с большим трудом, но у него получилось подняться. Вокруг не было видно ровным счетом ничего. Он на ощупь, выставив перед собой руки, медленными крохотными шажками пошел, сам не зная куда.

Так он шел примерно с четверть минуты, пока ему под ноги не попалось что–то твердое. Шатающиеся ноги не смогли выдержать потерявшее в темноте равновесие тело. Алан упал. Хруст стекла, а затем и стон разорвали тишину. Алан понял, что плоть его рук наполнилась острыми осколками. Он закричал, пытаясь встать, заметался из стороны в сторону, все время натыкаясь и разбивая неразличимые и не видимые в темноте стекла. Крик отчаяния, смешавшись со звоном бьющегося стекла, превратился в истошный вопль. Алан, обезумевший от боли, пронизывающей каждый миллиметр его ладоней, бросился бежать. Не видя куда, и крича неразличимы фразы, он бежал, пока, споткнувшись, ну упал.
Перевернувшись на спину и открыв глаза, Алан увидел тусклый, переливающийся слабым оранжевым тоном, свет, который из последний сил боролся с наступившей темнотой. Алан встал и подошел к источнику света, который, к удивлению, был в его машине. Вернее в том, что было раньше его машиной. Авто было не узнаваемо. Единственное что отличало его от груды железа, был небольшой значок марки BMW, увидев который можно было различить очертания автомобиля. В бывшем кожаном, а теперь просто основательно покрытом ржавчиной, салоне, горел походной фонарик Алана, а рядом с ним лежала заляпанная кровью брошюрка о достопримечательностях Тихого Холма. Он взял обе вещи. Брошюра была местами порвана, но в основном ее содержимое невозможно было прочитать из–за темно – красного слоя, плотно впитавшегося в брошюрку. Единственное, что было возможно рассмотреть, так это Кубок Жизни, точнее, кусочек его фотографии, а так же обрывки текста. Мелким аккуратным почерком было подписано ниже: «Кубок был началом, а затем пошел снег, что, прежде всего».
-Настя… - Неожиданно для себя самого, тихо сказал Алан, - Настя…
Он резко повернулся и сделал шаг в темноту. Негромкий скрежет раздался из – под его ноги. Посветив туда фонарем, Алан увидел небольшую ржавую рекламную вывеску. С нее на Алана глядела улыбающаяся девушка, прислонившая палец к губам. Возможно, когда-то она была красивой на этой вывеске, но ржавчина и трещины изуродовали ее. Белыми буквами надпись: «Церковь будет там, куда вы идете». Алан решил идти прямо. Он пнул рекламный щиток, который, сильно гремя, отлетел в сторону. Он уже собрался продолжить идти в темноту, где, согласно рекламе, была церковь и так сейчас ему нужный Кубок Жизни, но шорох сзади заставил его остановиться. Алан, ломая глаза, пытался вглядеться туда, откуда доносился шорох, все больше приобретавший звук шарканья ног по асфальту. Но слабый пучок света, бравший начало в его фонарике, был не в состоянии бороться с темнотой. Алан прищурился – в сражение фонаря и тьмы начал вливаться еще один участник. Немного пошатываясь, на тусклый свет фонарика, вышел человек, как сначала казалось Алану. Но нет. Рожденное во тьме создание лишь отдаленно напоминало человека, и лишь только какими – то внешними очертаниями. Там где должна находиться голова, было что–то, больше похоже на отросток. Бесформенный, ни на что не похожий, с большим порезом посередине, отросток. Тело было больше похоже на человеческое. Во всяком случаем руки и ноги присутствовали точно. Они были словно изъеденными изнутри, прогнившими, а местами сильно и глубоко разрезанными. И в одной из таких полуразложившихся рук был небольшой раскрытый швейцарский ножичек.. Несмотря на захлестнувшую Алана волну отвращения и ужаса, теплый лучик проник в эту волну. Алан вспомнил, как этот самый ножик подарил ему отец на День Рождения. Алану хотелось игрушечный грузовик, но он никогда об этом не говорил. К тому же ножичек, по мнению, в то время десятилетнего Алана, был тоже очень ценным и
хорошим подарком.
Однако этот теплый лучик снова поглотила черная волна, и Алан опять отчетливо видел перед собой нечто ужасное, хрустя переломанными и порезанными ногами, подходившее к нему все ближе и ближе. Алан бешено начал искать глазами и фонарем путь к спасению, при этом стараясь не выпустить кошмарное создание обратно в темноту. Стена. Фонарь осветил грязную стену, на которой висел довольно новый щиток с пожарным топором и шлангом за стеклом внутри. Наплевав на то, что существо останется снова где–то сзади, Алан подбежал к щитку. Надпись мелкими черными буквами на стекле: «В случае необходимости разбить». Недолго думая, Алан, размахнувшись, разбил стекло кулаком, и не обращая никакого внимания на свежие порезы (Алан не заметил, что разрезанные сотнями осколков стекла кисти рук успели затянуться, оставив всего лишь небольшой шрам между двумя костяшками), выхватил пожарный топор и обернулся. Свет вырвал из тьмы уже двоих ужасных разлагающихся существ. Двоих, совершенно одинаковых, до последнего пореза на гниющем теле, тварей. Различие заключалось лишь в том, что одна из тварей держала ножик Алана, а другая - небольшую игрушку, окровавленный, и покрывшийся плесенью, игрушечный грузовик. Сглотнув, Алан, не помня себя от страха и отвращения, со всего маху ударил одну из тварей острием топора в то место, где по идее должна располагаться голова. Не издав не единого звука, существо упало под ноги Алану, рядом же упал и отрубленный кусок «головы» твари. Она продолжала дергаться, заливая истоптанный тысячами ног асфальт багровой кровью. Так же молча Алан занес пожарный топор над головой и с размаху ударил им по абонирующей у его ног твари. Ударил еще раз, и еще, и все по кошмару, дергавшемуся у его ног. Несмотря на небольшие размеры, игрушечный грузовик оказался очень тяжелым. Обрушившись на спину Алана, он заставил его отлететь на полтора метра в сторону, от, уже прекратившего извиваться, существа. За секунду преодолев это расстояние, вторая тварь уже замахивалась для повторного удара, как Алан резким ударом прошил насквозь обе ноги стоящего над ним, словно изглоданным, созданием. Оно пошатнулось и упало, немного подергиваясь. Вскочивший на ноги Алан нанес еще несколько ударов, пока пришедшее из темноты нечто не перестало шевелиться.
Алан молча поднял грузовик. Капля слезы, соскользнув по щеке, тихо упала на игрушку. Алан провел по игрушке, убирая с нее грязь и свернувшуюся давным-давно кровь.
Желтыми красивыми и аккуратными буквами на грузовике было написано: «С десятым Днем Рождения! Алану от папы».
Подбородок Алана задрожал. Вниз по щеке побежала слезинка, игрушечный грузовик выпал из дрожащих рук. Бесшумно, потому что упал на окровавленное мягкое тело только что убитого существа. Алан опустил голову.
Его десятый День Рождения. Папа, конечно, купит на такой праздник ему игрушечный грузовик! Да, он ни разу не говорил об этом, но ведь папа знает, он должен его купить. Стук в дверь. Вот он! Отец, протягивает ему яркую коробку, перевязанную светлой лентой. Да! В коробке что-то есть. Наверняка это мой грузовик! Жадно разорванная обертка разлетелась в разные стороны. Коробка открыта. Внутри – швейцарский ножик. Тоже хорошая вещь. Он поглядел на отца и улыбнулся. Все было так. Ну, или почти так.

Я должен идти дальше. Я должен найти церковь и Кубок. Я должен найти тебя. Настя.
Мысли путались у него в голове, пока он шел по опутанной тьмой улице. Алан останавливался, нервно озирался по сторонам при каждом звуке, крепко сжимая пожарный топор в мокрых от пота ладонях. И стоял так, пока вдруг не понимал, что этот звук был в его голове. В его мыслях. В его воспаленных, кровоточащих воспоминаниях. И так он шел, потеряв счет времени. Иногда ему казалось, что в темноте проныривает чья-то тень. Но, наконец, фонарик выхватил из тьмы высокие деревянные, почти не затронутые всеобщим гниением темной улицы. Не долго думая, бледный, весь мокрый от пота, со слипшимися на лбу волосами, Алан открыл дверь и вошел внутрь.
Высокие темно-бирюзовые потолки поддерживались такими же высокими колоннами, снизу доверху выгравированными надписями на латыни. От его ног до небольшого выступа простирался красный ковер, по бокам которого стояли деревянные лавки, судя по всему, предназначавшиеся для прихожан. Все помещение освещалось светом, проходившим через два больших окна напротив лавок, видимо, с улицы. Это казалось немного непонятным, ведь на улице было темно. Алан дернул ручку двери, через которую он вошел. Дверь сильно зашумела, но не поддалась.
-Алан?! – Эхом раздался по громадной пустой обители мерный женский голос.
Около окна стояла женщина в длинном, темно-коричневым монашеском одеянии. Лицо ее было бледным, седые волосы спадали ниже плечи и исчезали где-то в одежде. Неестественно серые глаза не выражали ничего кроме полной серьезности и желания что-то сказать. Алан выключил фонарик.
-Алан? – Переспросила женщина все тем же мерным голосом, но чувствовался некоторый нажим.
-Да, откуда вы знаете? – удивленно обратился к женщине Алан.
Женщина медленно подошла к иконе в конце зала и провела по ней своими сухими длинными пальцами. Икона, содержание которой Алан не успел разглядеть, бесшумно повернулась. За ней, в небольшом тайничке, обитом красной материей, сиял золотом небольшой предмет. Алан подошел поближе, что бы рассмотреть светящийся предмет. Но женщина взяла его в руки и сама пошла навстречу Алану.
-Что это? – спросил Алан.
-Как что? Разве ты… Хотя действительно откуда тебе знать? Это – Кубок Жизни, который ты ищешь.
-Он не похож на тот, что на фотографии, - Оценивающе смотря на золотой Кубок, сказал Алан.
-Тот, что на фотографии – подделка, - но, увидев, что Алан непонимающим взглядом смотрит на нее, продолжила, - Да, подделка. Как ты, наверное, вычитал из брошюры, настоящий Кубок пропал несколько лет назад, а потом был возвращен. Это все для туристов. Настоящий кубок никто не нашел. Я его спрятала. Он заставлял людей делать непредсказуемые вещи. Чаще всего, т, кто использовал Кубок, просто сходили с ума. Смерть и Жизнь заключаются в кубке. Он непримиримы друг к другу, но они сосуществуют в одном Кубке. Однако последние столетия Жизнь таится там одна. Смерть вырвалась наружу. За то, что бы отдать кому-нибудь Жизнь Кубка, или ж использовать ее самому, приходиться платить. Он становится Смертью.
-Что-то я ничего не понял про этих Жизни и Смерти, - Пер######л ее Алан.
-Ладно, я объясню проще. Жизнь и Смерть были в Кубке раньше. Но смерть вырвалась и теперь сидит в ком-то, кто последним использовал Жизнь. И она переселится в того, кто следующим использует Кубок Жизни.
-А убить Смерть нельзя как-нибудь, или, там, избежать ее переселения после использования Жизни? – Спросил Алан.
-Избежать переселения можно, только если твоя душа полна страданий, и если она при этом чиста, как слезы, которые она проливает, - Алан настолько удивленно смотрел на седую женщину, что она на секунду остановилась, - Не важно. Убить ее нельзя. Ее лишь можно заточить назад в Кубок. Для этого нужно убить тело, в котором находится Смерть любым предметом, смоченным в Воде Кубка.
Алан посмотрел внутрь Кубка. И действительно, на дне была какая-то жидкость.
-Но ты должен помнить одно: Использовавший Жизнь да сам станет Смертью. Это самый главный закон Кубка.
-Но Настя…
-Если ты действительно, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочешь ей помочь, то Смерть окажется слабее Жизни. Но риск есть. И ты можешь стать Смертью. Готов ли ты заплатить такую цену?
-ЦЕНУ? Ха! Ах ты дрянь! – Криком раздался знакомый Алану голос. В следующую секунду прогремел выстрел, оглушая своим грохотом громадные колонны церкви Тихого Холма. Женщина упала на колени. Из последних сил подняла она кубок и дала его в руки Алана.
-Помни, - Прохрипела она, из ее носа струей текла кровь, заливая и без того красный и ковер, - Помни, твоя душа будет чиста, если тишина – твой друг…
-ХАХА! – Раздался еще один выстрел. Кубок выскользнул из рук уже мертвой женщины. Теперь Алан держал его в руках.
-Ха! Ты тоже тут, двуликий ублюдок? – крикнул Бретнер и выстрелил. Алан успел прыгнуть за одну из лавок для прихожан, в результате чего, пуля, оставив дыру в колонне, пролетела мимо.
-Ну давай, иди сюда! Назови мне свою ЦЕНУ, хаха! Сделай то, что ВСЕ они делали! Ну давай, попроси денег а? – С этими словами он наугад выстрелил по лавкам. Пулевое отверстии образовалось в деревянной спинке лавки в нескольких сантиметрах от лица Алана.
Его мозг лихорадочно соображал: Смерть. Жизнь. Смерть внутри кого-то. Точно! Бретнер – Смерть. Это он, точно. Иначе никак.
-Ну, где же ты? Ха, все ОНИ были посмелее, они шли прямо на меня, ха! Они н прятались! – Он снова выстрелил наугад. Пуля рикошетом отскочила от колонны, сбив подсвечник, стоявший на небольшом выступе, недалеко от Алана.
-Смерть, да. Ее можно убить!
Алан схватил упавший подсвечник, быстро смочил его водой из Кубка, и резко встал из-за Лавки.
-А как насчет этого? – Крикнул Алан и со всей силы кинул мокрый подсвечник в Бретнера. Тот не успел даже прицелится, как подсвечник рассек ему лоб. Красная струйка побежала по лицу Бретнера. Он вопросительно посмотрел на Алана, покачнулся, и повалился на пол.
Алан, перешагнув через тела сдой женщины и Бретнера, направился к выходу. Дверь, тихо скрипнув, легко открылась.

-Кубок был началом, а затем пошел снег… Пошел снег… - Крутилось в голове у Алана. Он шел по темной улице, держа в одной руке фонарик, а в другой Кубок Жизни. Пожарный топор он забыл на входе в церковь, но теперь было поздно возвращаться. Он старался не смотреть по сторонам.
-Пошел снег… Снегопад… снегопад, что есть снегопад? Ах дА! – Последнее слово Алан чуть было не выкрикнул. Мотель «Снегопад»! Там должна быть Настя! Он прибавил скорости. Скоро в кромешной тьме, кроме спасительного света фонарика, появился еще один свет. Красная надпись «Мотель «Снегопад»» становилась все ярче и ярче. И вот он уже стоит перед вывеской и самим мотелем. Этот «Снегопад», по сравнению с тем, в котором совсем недавно он остановился переночевать со своей невестой, не сильно изменился. Только разве стены стали чуть потемнее, и надпись на табличке у входа в мотель немного изменилась. Красные буквы были размазаны, однако снизу была одна уцелевшая. Написанная от руки черными буквами надпись гласила: «Если вы смогли прочитать это, значит вы уже в аду». Алан уверенно вошел в мотель.
Внутри он вообще не изменился. Все было так, когда они с Настей уезжали из мотеля. Вплоть до каждой вещицы, будь то чашка, стоящая на небольшом столике, или коврик для ног.
Раздался тихий шорох. Алан был не один. Его сердце бешено застучало, стремясь вырваться из груди, руки, крепко сжимавшие фонарик и Кубок тряслись от представления того, что он сейчас увидит, того, что сейчас изрыгнет тьма мотеля. Частично он оказался прав. Две фигуры, одна высокая и толстая, другая маленькая и горбатая, и обе полуразложившиеся, издавая омерзительные звуки трения гниющего мяса о дорогой ковер, шли к Алану. Алан закрыл глаза. Все. Конец. Отсюда нет выхода.
-Умрите, исчадия ада!
БАХ! Алан открыл глаза. Совсем рядом с ним, истекая багровой жидкостью, лежала толстая фигура, с глубокими порезами по всему телу. Звук перезаряжающегося ружья. БАХ! Горбатая полугнилая, изуродованная глубокими порезами фигура тихонько легла у ног Алана.
Сэм передернул затвор ружья.
-Ты нашел Кубок? – Уверенно спросил Семалион Алана?
-Да, я принес его… - показывая золотой Кубок, ответил Алан.
-Настя может скоро умереть! Он в тринадцатом номере, на втором этаже, где вы ночевали. Надо спешить! – Он побежал, а следом за ним, едва ли не перегоняя, побежал Алан.
Вот они подбегают к Номеру 13. Они зашли. Да. Настя. Она лежит на постели. Бледное лицо, пропавший без следа загар, местами поседевшие каштановые волосы.
-Быстрее! Нам нужно использовать Жизнь Кубка, пока мы е полностью не потеряли! Чего же ты ждешь!? – Закричал Семалион.
А Алан стоял и не двигался. Наконец, он присел рядом с креслом, достал из-под него осколок стекла разбитых часов и обмакнул их в воде Кубка.
-Я понял. Теперь я все понял, - Сказал Алан, посмотрев на Сэма, и улыбнулся. Тот ответил непонимающим взглядом.
-Да, - Занося руку с осколком над головой, - Теперь все ясно.
Осколок сверкнул в свете фонарика. Бездыханное тело Семалиона упало на пол. Из шеи на пол текла необычайно темная, почти что черная, кровь.
-Настя. – Словно молясь, произнес он имя своей невесты и поднял голову, - Я не знаю, что произойдет, и вернет ли тебя это к жизни. Но это только ради тебя. И ради моей любви к тебе.
Он вылил остатки воды из Кубка на бледное лицо Насти. Он не видел, что истекающий на полу Семалион широко улыбнулся. Черная, похожая на пыль, полупрозрачная тень вылетела из пореза на шее Сэма к Алану.
Настя открыла глаза. Черные влажные глаза, больше не казались веселыми на этом бледном лице. Он привстала на постели. Алан кинулся ее целовать, он обнял ее и целовал ее губы, лоб, все лицо.
-Настя! Ты снова Жива! Ты со мной! Как же я счастлив! Настя! – Плача от счастья бормотал Алан. Настя улыбалась. Алан посмотрел на ее глаза. Некогда веселые, теперь они выражали бесконечную печаль.
-Настя, ты в порядке? – Обеспокоено спросил Алан.
-Да. Я просто очень сильно устала. – Ответила невеста и снова улыбнулась.
В коридоре раздался знакомый крик Бретнера.
-Хаха, ну держитесь, хаа! Я вернулся!
БАХ! Замок двери в номер 13 мотеля «Снегопад» со стуком вылетел. Ногой открыв дверь в номер вошел Бретнер.
-Ну, вот и пришла пора умирать! А почему? Ха! Да все потому что вы слишком жадные и алчные, ничтожные твари, - Бретнер направил револьвер на Алана. Курок спущен, барабан крутанулся. Но выстрела не было. У Бретнера кончились патроны. Поняв это, Алан мигом вскочил на ноги и разбежавшись, с силой ударил Бретнера фонариком по голове. Фонарик разлетелся на части, свет пропал. Однако, тьма не окутала все вокруг. Было похоже, что настал рассвет. Туманный, мрачный, но все же рассвет.
-Настя! – Обратился к Насте Алан, - Мы должны бежать отсюда, бежать как можно дальше! – Настя понимающе кивнула.
Перебежав через стонущего на полу Бретнера, и выбежав за территорию мотеля, Алан и Настя побежали по улице. Они бежали и бежали, не обращая никакого внимания на выходящие из закоулков тени. Они лишь слышали шаги Бретнера сзади и его теряющиеся в тумане крики. Наконец, запыхавшиеся, они оказались на берегу водоема. Что это было, море или речка, понять было нельзя – туман застилал все вокруг. Но пристань и паром, отъезжающий паром, и им надо было успеть на него. Последний рейс из ада. Они пробежали на паром, мимо небольшой дощечки с неразборчивой надписью. Они успели. Бретнер – нет. Он забежал по колено в воду, крича что-то вроде: «А как же я!? Как же Бретнер, как же я!?
Что то вытолкнуло его из воды. Оказавшись снова на берегу он схватил какую-то палку. Его взгляд бешено прыгал от одной тени к другой, от тени подступающей к нему слева, высокой, к двум маленьким теням.
-Папа?
-Бретнер?
-ННЕЕеЕЕЕЕТ!!!! – Отчаянно закричал Бретнер, со всей силой ударив тень палкой. Палка прошла сквозь тень, лишь только содрав кожу с рук Бретнера. Он упал на колени и поднял мокрые глаза на обступившие его тени. Он уже рыдал. Он молил их.
-Пожалуйста! Нет… Не надо….
-Папа?
-Пожалуйста…. Я не хотел… Простите!!! Пож…
Последний крик Бретнера разорвал туман и тишину.
Они плыли на пароме в тумане. Настя заплакала. Алан подошел и обнял ее.
-Алан! Все будет хорошо? Да?
-Конечно, - В глазах Алана медленно проплыло что-то черное, - Ведь ты ангел, спустившийся с небес, что бы осветить мою проклятую жизнь.
Через некоторое время, после крика бедного Бретнера, в тумане раздался еще один крик, на этот раз женский. Ангел медленно миновал туман и во второй раз унеслась в небо, туда, куда уносятся все погибшие на земле ангелы.



Да, написано в моем скучно безформенном и однообразном стиле, на избитую веками тему и большое кол-во грамматических и пр. ашипок. Но единственное мне кажеца с сюжетом все таки лажы нету как было в "Побеге"

Изменено: Turalion, 20 Февраль 2006 - 23:00

  • 0

#2 Gnom

Gnom

    Убийца Ангелов

  • Заглянувший в кошмар™
  • ФишкаФишкаФишкаФишкаФишкаФишкаФишка
  • 2 027 Сообщений:

Опубликовано 10 Февраль 2006 - 00:51

Ой, много настрочил, я тока половинку успел пока осилить. Завтра дочитаю. Первое впечатление ну... не совсем то, чего мне хотелось бы почитать на ночь, так скажем. Стихи всё таки мне от тебя ближе, но любые стремления раскрывать стили я только приветствую. И всё ж..
  • 0

#3 ColdWind

ColdWind

    Свежая кровь

  • Рождённые
  • Фишка
  • 2 Сообщений:

Опубликовано 16 Февраль 2006 - 19:17

Вау! Прямо аж дух захватывает! А в конце чуть не разрыдалась. Только не совсем поняла как Алан узнал, что кровь в машине обязательно пренадлежит Насте. Ведь мало ли что могло там произойти?
Хотя всё равно круто! specool.gif
  • 0

#4 Turalion

Turalion

    Отчаянный

  • Заблудшие души
  • ФишкаФишкаФишка
  • 179 Сообщений:

Опубликовано 20 Февраль 2006 - 22:57

хм, че то я над етим особо не задумывался, но наверное ето на подсознательном его уровне там сработала, мол машина вроде тут его стояла, вместе с невесттой, а вернулся - невесты нету, а машина стоит, а там исчо и кровь. Что ж ему исчо думать оставалось... Хотя мб ет я ашипся, недочетов все равно многовато вышло huh.gif Ну хоть радует одно - что кто - то ето фсе таки прочёл russia.gif
  • 0