Перейти к содержимому


Фото
- - - - -

Клятва


  • Чтобы отвечать, сперва войдите на форум
7 ответов в теме

#1 Darkest

Darkest

    Всего лишь безликий товарищ

  • Заглянувший в кошмар™
  • ФишкаФишкаФишкаФишкаФишкаФишка
  • 1 094 Сообщений:

Опубликовано 12 Май 2005 - 10:54

Небольшая телега на тему - просто 8 и 9 мая автор этих строк благополучно горбатился на бабушкином картофельном поле размером в 10 соток. Ну и отзывы, отзывы, конечно...

**********************************************

КЛЯТВА.




Своему дедушке-солдату, умершему десять лет назад и уже шестьдесят три года значащемуся в списках погибших, посвящаю.





"Верьте своим инстинктам - они подскажут верное решение. А если не подскажут, значит недостоин. Естественный отбор."

"Диверсант"





Пролог.

Здравствуйте.
Меня зовут Николай Дементьев. Мне сорок два года.
Я - хирург.
Несколько лет назад я таскал у деревенских ребят горох из ушей, лечил переломанные ноги и даже пару раз принимал роды.
Теперь я ежедневно вытаскиваю из мягкого человеческого тела пули, осколки, режу, зашиваю и ампутирую...
Мои пациенты в чём-то похожи друг на друга - обычно это мужчины в тёмно-зелёной (иногда в чёрной) военной форме с пулевым или осколочным (иногда взрывным) ранением. Из ран течёт алая артериальная или тёмно-красная венозная кровь. Она пропитывает бинты, которыми перемотана рана или культя.
Некоторые в раненые в сознании - и тогда они либо "геройски" отмахиваются от помощи: "Да бросьте, доктор, заживёт само", либо в отчаянной надежде умоляют, хватаясь за халат: "Доктор! Голубчик! Детей пожалейте! Куда же я без рук! Я ж токарем был..."
И я лицемерно отвечаю: "Не волнуйтесь. Всё будет хорошо..."
...Если же солдат без сознания, то я щупаю ему пульс - бывает и так, что приносят и, в шоке, кричат:
- Вы, что не видите, у него же кровь горлом идёт!
А у солдата полчерепа снесено...
Самые сложные больные - это те, которые не отмахиваются и не умоляют. Они просто цедят сквозь зубы проклятия. Могут и посреди ночи из госпиталя убежать. Хоть без наркоза их штопай...
...Потом, как обычно - хлороформ, мытьё рук, перчатки и инструменты. Самый напряжённый момент - это момент разреза. Я чувствую себя как игрок, ставящий на кон чужие жизни.
- Тэээк-с... Маша, пинцет мне...
- Пожалуйста, - и заботливо вытирает пот с моего лба.
Маша - это одна из медсестёр. Кудрявая и смешливая. Иногда... Двадцатый год пошёл девчонке, однако ж, поди ты! - напросилась на фронт. Теперь она помогает мне в операциях. Первое время чуть сознание не теряла, особенно когда искалеченных привозили, но сейчас ничего - привыкла.
А я давно уже ничего не боюсь и ничему не удивляюсь.
И самое главное. Я и наших лечу и немцев. Потому что клятву давал. Особую, врачебную. Клятва Гиппократа называется.
...Надрез. Аккуратно выковыриваю пулю, ставлю на место осколки костей, если есть надежда на выздоровление, зашиваю, бинтую и накладываю гипс.
Если же надо ампутировать, то я пилю мелкозубой пилой кость и специальным скальпелем отрезаю оставшуюся плоть. Потом снова зашиваю и бинтую.
А чью-то ногу уносят в большом тазу. Её сожгут вместе с десятками таких же кусков человеческих тел.
Бывают и весьма интересные случаи. Например, придёт какой-нибудь зенитчик с сифилисом - добегался по бабам. Или принесут товарищи солдата, а у того в задницу ранение - сам хохочет.
Но бывает и посерьёзнее. Залезаю иногда в рану, вытаскиваю пулю, а пуля-то наша! От нашей винтовки! В таких случаях, ежели боец - не боец ещё, а так - пацан, я ему говорю:
- Чё ж ты, сволочь, сделал-то?! Да ты хоть знаешь, что за это бывает? Ладно уж, воюй дальше и чтоб с таким ранением больше не попадал...
А коли не пацан, а мужик матёрый, то я ничего ему не говорю, а иду к телефону и набираю номер "особиста". Потом самострельщика увозят.
Вот такая у меня работа. Паскудная, но нужная. У меня ещё отец врачом был - педиатром, правда. Жаль только помер давно батя - порадовался бы...
А жена с детьми в эвакуации. Может быть...
...На прошлой неделе сержанта молоденького привезли с ножевым ранением в левое плечо. Прооперировал я его. Положили в палату. Он как оклемался, бумагу попросил и ручку - письмо написать. Дал я ему бумагу и ручку. Он и писал целый день.
Потом рана воспалилась. Началась инфекция и вчера сержант умер.
В тот же день с сержантом в одном грузовике немку привезли. Молодую эсэсовку в форме нацистской и с Железным Крестом. По документам звалась "Обер-лейтенант Катарина Штрассер". Милое лицо (даже в синяках), ладная фигура, волосы белокурые - красивая девка.
Вот только эта девка - обер-лейтенант СС...
И её я прооперировал и положил в отдельную палату для немцев - наши-то, хоть и раненые, могли и подушкой ночью придушить. Всё это премя она была без сознания - отбитая печень, переломанные руки и сотрясение мозга - это вам не шутка.
...Потом обход, значит, делал и смотрю - листы белые лежат. У Маши спрашиваю:
- Это чьё письмо?
- Да того сержанта с ножевым. Видать, когда уносили, из кармана выпало.
Ну и прочитал я, чего греха таить...
И вот сейчас я верчу в руках скльпель, а передо мной лежит письмо.
И я не знаю, что делать...


Глава 1. После бала.

- ...Давай, давай, Володька, налегай!
И Володя радостно налегал на коньяк и водку.
Потом были танцы, девчата в длинных платьях и весёлое, незабываемое ощущение лета и выпускного бала.
- Володя, я тебя и сейчас люблю... - шептала Таня Самохина во время медленного танца и от неё пахло духами...
И жизнь была прекрасна.
...После бала Володя с друзьями Мишкой и Колькой расходились по домам - молодые, красивые и пьяные.
Коля, украинец по происхождению, даже запел:

...Ой, поле чистое,
Та била грывонька,
Сподобалась мене,
Сподобалась мене,
Та я дивчинонька...

- Чего это ты?
- Да так, ребята, чего-то грустно стало...
- Да брось, Колька! Зря ты так!
- Просто расстались мы... Разбежались...
Володя тепло подумал о Тане.
- Не разбежались. Мы же все на соседних улицах живём!
- Не понял, ты меня, Мишка. И ты, Володька, не понял...
- Завтра поймём! Слушайте, а давайте ко мне нагрянем! У меня хоть отоспаться и похмелиться можно по-людски...
- А чё? Это мысль! Только от тебя позвоним - родители возражать не будут.
- Так что все ко мне! - весело завопил Володя и вприпрыжку побежал по ночной улице. Друзья поспешили следом.
Так и запомнили они выпускной - летняя ночь, девчата и стойкое, просто непокол######мое чувство радости.
...Проснувшись утром, Володя удивился отсутствию похмелья. Его друзья, похоже, не удивлялись - они пили пиво, заедали его воблой и морщились. Всё-таки есть свои плюсы в отдельной квартире - никто не мешает пить.
Мать Владимира, Иванова Ульяна Викторовна, умерла, когда ему было пятнадцать. Отец же много работал и, хоть он и зарабатывал прилично, но дома бывал редко. На отцовские деньги Володя и снимал квартиру.

"Танечка, солнышко моё! Здравствуй!
Я тебе из госпиталя пишу. Только ты не пугайся - у меня всё хорошо. Рана несерьёзная и я скоро снова пойду на фронт.
Знаешь. Таня, я всё время о тебе думаю. Милая моя, мне так тебя не хватает.
Помнишь тот выпускной вечер? Какими мы тогда были... другими. Помнишь, как мы. уйдя ото всех, целовались в старом парке? Это было так давно, но я сейчас вспоминаю всё, будто бы это случилось вчера..."

Прошёл месяц.
Владимира Иванова, Михаила Решкина и Николая Бортько приняли в комсомол и после торжественной процедуры вручения партбилетов они чувствовали себя другими людьми. Даже солнце в тот день светило по особому - торжественно и серьёзно.
...Ах, молодость, почему ты уходишь так быстро?
Ещё вчера ты был босоногим мальчишкой, тебя нисколько не волновали взрослые проблемы и пределом мечтаний была порция эскимо на палочке. Сейчас ты повзрослел, возмужал и начал бриться. Ты начал приводить домой девушек, а предел мечтаний распахнулся так далеко. что скрылся где-то за горизонтом. Потом ты состаришься и будешь, держа на коленях внука, щурить стариковские подслеповатые глаза и вспоминать прошлое...
Потому что будущего у тебя не будет.
Так что цени каждый момент настоящего.
- Эх, ребята, хорошо же жить на свете! - блаженно улыбаясь, сказал Мишка.
- В точку, Миха! Сейчас ещё девчонок подцепим и вообще зае...сь будет! - заметил Коля.
- "Комсомолец должен быть..." - начал было Мишка с серьёзной миной, но сам не выдержал и засмеялся.
- Как хотите, но я пас, - сказал Володя.
- Ах да, ты же Таньку любишь... Как у тебя с ней, серьёзно?
- Более чем.
- Ну и ладно. Но девчонок мы всё-таки подцепим.
- Опаньки! На ловца и зверь бежит! - радостно зашептал Михаил.
И действительно - две привлекательных девушки шли навстречу друзьям, отчаянно стреляя глазками. У всех, даже у Володи, на душе появилось что-то нагловато-весёлое. Николай же внешне был невозмутим.
Пропустив девчат, он резко развернулся и побежал догонять их. Колька был главным "ловцом" и у него были свои, десятки раз проверенные, методы знакомства. Друзья решили подождать его неподалёку.
После пяти минут разговора Бортько вернулся с девушками и своей фирменной улыбчиво-уверенно-наглой миной.
- Знакомьтесь, девчата - это Миша, а это Володя. Ребята, это Настя и Вика...
Девчонок быстро взяли "в оборот" и Володя решил пройтись в одиночестве. Перед уходом Колька шепнул ему на ухо:
- Володька, будь другом! Оставь ключи от квратиры!
- Эээх ты! Бабник! - с притворным негодованием ответил Володя, но ключи отдал. Отец должен был вернуться только в подень следующего дня.
Розойдясь с компанией, он дошёл до ближайшей телефонной будки, бросил в неё положенное количество копеек одной монетой и набрал Танин номер.
- Алло, здравствуйте, а Таню можно?
- ...
- Алло. Володя, это ты?
- Привет, котёнок... Давай сходим в кино...
...Спустя три часа Володя осторожно открыл дверь вторыми ключами. Из гостиной раздавались чьи-то стоны. Было уже поздно и Володя пошёл спать в другую комнату.
- Бабники... - сказал он сам себе, засыпая под охи-вздохи.
Ему снился зал парткома, портрет Сталина на стене и слова "Клянусь служить делу партии"
Так начиналось тёплое летнее утро двадцать второго июня 1941 года.


Глава 2. Сверхчеловек.

1940 год. Польша.

- ...Фридрих, перебежками двигайся, придурок!
- Бегу я, бегу! - отвечал Фридрих и ловко лавировал между блестящими от смазки тракторами, о которые стучали пули.
И он всё-таки добежал. Тяжело дыша, плюхнулся за угол кирпичного здания рядом с Катариной.
- Ну и какие планы?
- Сейчас... дай подумать... - палец Катарины нарисовал на земле замысловатую кривую.
Прошло несколько секунд.
- В общем так. То здание фермы под контролем пулемётчика, верно? - Фридрих утвердительно кивнул, - а возле того сарая залёг взвод польских стрелков и наша цель - польский командир.
- Угу. Какие предложения?
- Я из-за угла отвлекаю их внимание, а ты воон тем проулком и через эти тракторы добираешься до чёрного входа на ферму, где выводишь из строя пулемётчика и занимаешь его место. Потом ты постараешься выкосить побольше поляков, но не смей даже ранить командира - он ещё верзила такой под два метра.
- А не проще дождаться батальона?
- Нет, Фрид, не проще. Наше задание - взять пленного, причём из комсостава. Батальон же просто всю эту ферму с землёй сравняет и всё.
- Ну ладно, а что ты будешь делать?
- А я и захвачу пленного. Всё понял?
- Всё.
- Тогда пошёл!
Солдат змеёй заскользил сквозь хозпостройки. Катарина сосчитала до десяти и достала парабеллум.
- Бах! Бах! Бах! - прокричал пистолет в сторону фермы. Катарина тотчас же вжалась в стену.
- Тра-та-та-та-та! - ответили ему пулемётные и автоматные очереди. Краем глаза обер-лейтенант увидела, что Фридрих почти добежал.
Она, не целясь, выстрелила ещё два раза в сторону сарая и едва успела спрятаться за стенкой. Сбитая очередью пыль запорошила ей глаза и лёгкие. Катарина прокашлялась и сквозь шум выстрелов польских автоматов услышала короткую строчку из МР-38.
Фридрих сделал своё дело. Раздался пулемётный стук и сейчас Катарина была очень рада тому, что по ней больше не стреляют.
...Когда она всё-таки доползла сквозь пшеничное поле, сделав приличный крюк вокруг сарая, от взвода осталось человек шесть, но они заняли хорошие позиции в здании и Фрид напрасно тратил ленту, действуя солдатам на нервы.
Слегка приоткрыть окно и газовую гранату внутрь. Газ безвреден для жизни, но вызывает обморок. Теперь за угол...
Через несколько секунд до Катарины донеслись покашливания и хрипы из сарая. Она взглянула на часы и отсчитала полминуты.
Всё случилось. как планировалось. Боясь потерять сознание, солдаты выбежали из единственной двери и угодили прямо под пулемётный шквал. Четверо погибли сразу, а командир с последним солдатом залегли и открыли ответный огонь. Помня приказ, Фридрих старательно описывал вокруг них круги пылевых фонтанчиков. Катарина встала во весь рост и подошла к окну. Тщательно прицелилась в дёргающуюся грязную шею рядового и нажала на спуск. Парень судорожно дёрнулся и больше не двигался.
Теперь сразу же, пока есь время, последние две пули польскому старшине в обе руки возле кисти. Старшина закричал и выпустил из рук автомат.
- Фрид, можешь выходить!
Фридрих подошёл неторопясь и вытирая со лба пот и пороховые газы. Старшина что-то злобно кричал на польском и зажимал кровоточащие раны.
- Рядовой Фридрих Гейнц! СС в моём лице объявляет вам благодарность! Отконвоируйте пленного к батальону!
- Хайль Гитлер! - сказал Фридрих и под дулом автомата повёл пленного в часть.
Один из "трупов" слабо простонал. Молодой польский парнишка, которого Катарина посчитала мёртвым, пошевелился и схватился руками за кровоточащий живот.
- Скотина... - сказала Анна, перезарядила парабеллум и выстрелила солдату прямо в карие глаза...

Германия. Около года спустя.

- ...Обер-лейтенант Катарина Штрассер, я с гордостью за Вас и Германию вручаю вам этот Железный Крест!
- Хайль Гитлер! - сказала Анна, взметнув руку.
- Хайль Гитлер! - ответили ей десятки мужских голосов...
...Выходя из здания мэрии, Катарина была счастлива. Сегодня был день её триумфа. Сегодня сам глава штурмового отряда города Лейпцига господин Хирцель навернул ей на лацкан мундира Железный Крест.
Она чувствовала ничем не омрачаемую радость и гордость. Она, обер-лейтенант СС Катарина Штрассер, была достойна этой награды.
Ей вспомнилось за что именно на её высокой груди висит Железный Крест. Да, это был подвиг во славу Германии.
Ей не было жаль того парня. Он был... нет, даже не врагом. Поляк был просто скотом, угодившим на бойню.
Скотом в прямом и переносном смысле.
- Враги Германии должны быть уничтожены, - прошептала Катарина сама себе и улыбнулась.
День был прекрасен. Катарина зашла в небольшое уютное кафе на Берлинштрассе и уселась за столик, за которым уже сидел молодой парень в форме лётчика и двумя ромбиками на погонах и лениво потягивал пиво, закрывшись газетой.
- Что вам угодно? - метнулась к ней официантка.
- Чашечку кофе с коньяком, Марта, - ответила Катарина.
- Разумеется... Катти? Это ты? Я тебя сразу не узнала! Эта форма так тебе идёт! А это что? - затрещала Марта.
- Когда ты меня видела в последний раз, я была без формы, да и волосы у меня были короче. А это - Железный Крест, - не без гордости добавила обер-лейтенант, наблюдая за широко распахнувшимися от удивления глазами своей подруги.
- Дааа... Ну ты и даёшь, Катти! - её взгляд скользнул по нарукавной свастике, - Абвер?
- Эсэс.
Глаза Марты раскрылись до пределов, отпущенных природой.
- Небось и мужика себе подцепила там же? - деловито прошептала она на ухо Катерине, кося глазами на лётчика.
- Отнюдь. Я, хотя и служил вместе с ней одно время, но никем не был подцеплен, - сказал парень, сложил газету, обтёр губы от пива и посмотрел на Катарину, - обер-лейтенант люфтваффе Фридрих Гейнц. Приятно снова тебя видеть.
- Фрид?! Привет! А почему ты одет как лётчик? Ты же служил в пехоте!
- Служил, да выслужился. Неделю назад окончил лётную школу и вот... Теперь я отрастил крылья. Ты, я смотрю, тоже не отстаёшь? - его намётанный глаз зацепился за награду на груди.
За награду или за грудь?
- Ээээ... Марта, мне, пожалуйста, тоже кофе с коньяком, попросил он.
Ошалев от такого обилия встреч старых друзей, официантка ушла за кофе.
- Если ты об этой побрякушке, то это за ту операцию в Польше, - не без скрытой самоиронии ответила Катарина, - только сейчас утрясли все бумаги.
- Мдаа... А мне вот шиш... - Фрид с грустью посмотрел на то место на груди, где должна была висеть предполагаемая награда и горестно покачал головой.
- Не волнуйся, Фрид. Ты ещё будешь показывать внукам Рыцарский Железный Крест с дубовыми ветвями и мечами.
- А Гитлер пожмёт мне руку. Что с тобой случилось тогда? Я наводил справки, но так и нашёл тебя.
- Обычный аппендицит, - ей было приятно внимание Фридриха, - только какой-то идиот записал в моей медкарточке, что у меня ампутирована нога...
Мило беседуя. они допили кофе и отправились гулять по Лейпцигу. Катарине очень шла эсэсовская чёрная форма и она знала это. Фридрих тоже был очень даже ничего - в глазах проходивших мимо женщин она читала зависть.
Вечер для них закончился в постели.
- ...Мммм, Фрид, ты куда? - спросила она, любуясь его торсом.
Мужчина вышел на балкон и закурил.
- Подумать и покурить.
- Фрид! Обернись... - её обнажённое бедро соблазнительно сверкнуло в лунном свете, - Может потом подумаешь...
В его глазах отразилось чувство пресыщенного кота.
- Потом.
- Почему?
Фридрих помолчал немного.
- Через пару дней наш авиаполк перебрасывают на восточный аэродром. Скоро начнётся война.
- Мой отец военный, я - штурмовик СС. Мне не привыкать к этому.
- Ты просто не понимаешь... А я уже от этого устал.
- Ну так женись на мне, - в шутку предложила она.
Он серьёзно посмотрел на неё.
- Женюсь. Когда это кончится, обязательно женюсь.
- Ты это серьёзно?!
- Просто я люблю тебя. Слово офицера...
...Попрощавшись с ним, она внезапно вспомнила. Достала из кармана свою фотографию и быстро нарисовала фломастером сердечко. Потом догнала его и вложила в руку.
- Держи. Вспоминай меня, ладно?
Он ничего не ответил, только сжал её ладонь посильнее, развернулся и пошёл к самолёту.
...И показалось ей на краткий миг, что не по аэродрому он идёт к "мессершмиту", а в самую бездну ада спускается, но наваждение рассеялось и крик замолк в груди.
А он просто ушёл.
Ушёл, чтобы в свой смертный час вспомнить о ней и забыть.
Стереть со всем прошлым.

Глава 3. Товарняк.

Ветер холодит лицо и забирается под шинель. Но это сейчас неважно. Ничего уже не важно. Можно просто прислониться к стенке вагона, и, не слыша усталого говора солдат, вспоминать и вспоминать...
ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ!!!
Володя устало открыл глаза. На часах было уже двенадцать, но спать хотелось безумно.
СЕГОДНЯ, 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА...
Он с силой вжал лицо в подушку. Спать!
...НЕМЕЦКИЕ ВОЙСКА НАПАЛИ НА СССР!!!
Сон сняло как рукой. Он протёр уши - не приснилось ли? Но сообщение повторили ещё раз.
И ещё раз.
И ещё...
- Колька, Мишка, вставайте!
- Чё такое... - заворочались те.
- Радио послушайте, дол...бы!
Несколько минут все - ребята и проснувшиеся девушки, слушали радио, постепенно свыкаясь с новой мыслью.
- Девчата, до свиданья...
Те всё поняли, оделись и ушли.
- Так, народ, а я чего-то не понял... Это ж как получается? А пакт Молотова-Риббентропа?
- В трубочку сверни и в задницу этому Риббентропу вставь!
- А может ещё обойдётся как-нибудь, а? Ведь погранвойска...
И в эту минуту каждый из них и миллионов других таких же мальчишек пытался за привычными фразами сохранить и спасти от надвигающегося и бесконтрольного ужаса свой собственный, казавшийся нерушимым мир. Они ещё не осознавали одной простой истины.
Началась война и нужно учиться жить дальше.
...Мёрзнут под сталью оружейной пальцы и от снега в глазах уже рябит и очень хочется спать. Но спать нельзя - надо вспомнить всё, всё по полочкам в голове разложить и понять - как так получилось?
- ...Ты действительно на фронт хочешь идти? Я могу и белый билет тебе обеспечить... - отец испытующе глянул на него из-под поседевших бровей.
- Нет, решено - пойду.
- Не передумаешь?
- Нет, отец. Не передумаю.
- Хорошо. Это твоё мужское решение. Уважаю.
И отец пожал ему руку...

"...Пошёл я тогда на фронт добровольцем. А чего ж ещё делать оставалось? Что я, не в России родился? Но главное, что ты у меня есть, Танечка..."

...Учёбка где-то под Ленинградом. Почему-то друзей не разбросало кого куда, а все оказались вместе. Там немногие кадровые военные обучали тысячи таких вот добровольцев слушаться команд, правильно ходить строем и стрелять. Но самым главным была моральная подготовка в духе коммунизма и преданности партии. Несколько раз лекции на эту тему им читал молодой майор НКВД:
- Для вас как для бойцов Красно Армии, важно помнить, что немцы - не просто наши идеологические противники. Они наши враги. А врагов необходимо истр######ть беспощадно! Родина дала вам обмундирование, еду и оружие, чтобы без зазрения совести бить фашистских захватчиков на суше, в море и в воздухе.
Запомните, сынки, человека убить - только в первый раз тяжело. Дальше легче пойдёт. Хоть и взяли они уже Брест и Гродно и многие другие города, но дух советского воина они сломить не смогут! Главное для вас - изничтожать этих скотов, где только можно, а об остальном подумают командиры ваши...
Володю уже это достало.
- А почему же вы тогда сами здесь, а не на фронте?
- Кто это спросил? Встать!
Володя послушно встал.
- Кто такой?
- Курсант Владимир Иванов.
- Пойдём-ка, Владимир, отойдём...
За дверью майор прижал его к стене и схватил за шиворот:
- Я здесь для того, чтоб вас, недоделков таких, уму-разуму учить, дошло?! Это вот - мой фронт! Вас доучу и сам туда поеду! Понял?! Или думаешь, коли майор этот всего на семнадцать лет тебя, сучёныша, старше, то такие вопросы задавать можно?! А ты на зоне был?! А ты на допросах присутствовал?!
- Н-нет, - прошептал полузадохнувшийся Володя.
- А раз нет, то язык в трубку закатай и в карман положи. После войны на место прицепишь...
...Кончилась давно учёбка, выдали им винтовки настоящие, посадили в состав-товарняк и везут чёрт знает куда. Теперь только холод могильный на сердце да предчувствие нехорошее. Но надо ждать и надеяться.
Хотя бы на что-то.
С Таней даже попрощаться по-людски не удалось - обрывистый поцелуй и потом она потерялась в толпе таких же провожающих.
Прицепился куда-то под сердце клещ и сосёт кровь - чёрную, густую, тоской напоенную и не прихлопнуть его, ни стряхнуть нельзя.
Терпеть надо.
Состав остановился.
- Видать, пути разбомбили - пока не залатают, не поедем, - сказал кто-то и Володя зябко поёжился и приготовился ждать.
Через полчаса где-то рядом раздался скрип колёс. Видимо, не они одни вынуждены были мёрзнуть на станции.

"...Нет, Таня, ничего хуже ожидания - вот так сидишь, а что дальше будет, не знаешь...

- Ладно, пойду покурю, пока командир спит, - сказал Мишка Решкин и скользнул за дверь. Через несколько минут в дверном проёме показалась его голова, котоая возбуждённо зашептала:
- Мужики! В соседнем вагоне медсестрички едут!
Солдаты разом рванули к двери.
- Куда?! - сержант, один из немногих кадровых, всё-таки проснулся.
- Да это... Как его... К девчонкам... - заикнулся кто-то.
- К девчонкам, говорите?! - сержант приготовился разразиться матерной тирадой, но вместо этого задумчиво посмотрел на небо и сказал:
- Хрен с вами - идите. Но чтоб через полчаса все на месте были! Ясно?
- Так точно!!! - дружно отозвались парни и побежали к вагону с медсёстрами.
Володя свесил ноги с вагона и наблюдал, как истосковавшиеся за полгода по женскому теплу ребята, перешучиваются, разговаривают и берут у девушек их адреса и телефоны. Колька Бортько под ручку с симпатичной девицей воровато озираясь, подыскивал пустой вагон. Володе же было всё равно - хотелось только спать. Но спать было нельзя.
- Володька, прикурить не найдётся? - подскочил парень из соседнего взвода.
- Не курю, - ответил Владимир.
- На, прикуривай! - послышался за спиной сержантский голос.
И тут раздался визг. Никто ещё ничего не понял, но Володя каким-то глубинным чутьём почуял опасность и не раздумывая бросился под вагон, увлекая за собой курильщика.
- ВОЗДУХ! ЛОЖИСЬ! - донеслось со всех сторон.
А потом грянул гром.
...Когдя Володя выполз из-под вагона, он прошёл ещё метров десять, не видя всего сквозь снежно-пыльную пелену. Потом он увидел...
- Мальчики! Мальчики! Что с ногами у меня?! - плакала девушка, ползя на руках и оставляя за собой кровавые полосы из оторванных ног.
Уцелевшие отползали подальше. От вагона с медсанбатом ничего уже не осталось - только развороченный взрывом остов и замаранный снег вокруг.
Очень красный снег.
Неподалёку валялся с выпущенными кишками Коля. В своей руке он сжимал оторванную женскую ладонь.
Не понимая своих действий, Володя остановился у ближайшего тела и начал щупать пульс как учили. Пульс был какой-то странный: одиночные резкие толчки, а не короткие сдвоенные. Володя превернул тело и всё понял.

"...А у неё в животе осколок торчит и рука почти оторвана. Потому и пульс одиночный, что кровь уже не ходит туда-сюда, а вытекает только. И снег под ней растаял - одна лужа красная. Лицом она очень на тебя похожа была. Не поверишь, Таня, но заплакал я тогда - больно это всё и страшно..."

И столько боли было на этом детском личике медсестры, что Володя изо всех сил сжал её почти отрованную руку и, размазывая по лицу кровь и слёзы, упал в тёплый от крови снег на колени и с ненавистью закричал вслед уходящим на восток бомбардировщикам:
- НИКОГДА! СЛЫШИТЕ, СУКИ! НИКОГДА Я ВАМ ЭТОГО НЕ ПРОЩУ!
Рядом сержант уже перевязывал кого-то.
- Папиросу дайте, товарищ сержант...
- Ты ж не куришь, Иванов!
- Теперь курю...
Сержант отвернулся, вытаскивая папиросу и Володя увидел лежащего на снегу Мишку. Хотел было подбежать, поднять, сделать что-нибудь, но увидел, как из грязной шеи среди обрывков вен и артерий толчками стекает кровь и закашлялся горьким дымом.
Черна кровь, густа и тоской напоена...
Всю ночь Володя плакал во сне.

Глава 4. Тигрица.

Запад СССР. Октябрь 1941 года.

Деревушка встретила захватчиков молчаливо. Враждебно косились на автоматчиков мужики и бабы. Негромко плакал ребёнок.
Катарина легко спрыгнула с брони "Тигра" и прошлась мимо русских.
- Есть ли среди вас коммунисты?
Толпа промолчала.
- Я ещё раз спрашиваю: есть ли среди вас коммунисты? Мы поднимем архивы и всё равно узнаем правду! - за последние пару месяцев Катарина неплохо овладела русским и говорила почти без акцента.
Автоматчики бросили окурки и взяли толпу на прицел.
Вперёд вышло полдеревни.
- Вопрос следующий: есть ли среди вас евреи, цыгане, а также военнослужащие Красной Армии?
Не вышел никто.
- Прекрасно. Увести. Проверите как следует, - Катарина показала рукой на коммунистов, - теперь последний вопрос. Есть ли среди вас те, кто будет сотрудничать с нами?
Толпа всколыхнулась, не желая отдавать часть себя, но несколько точных ударов прикладами под дых сделали своё дело. На предложение о сотрудничестве никто не откликнулся.
- Веллликолепно... Если кто-нибудь изменит своё решение, то спросите у любого солдата обер-лейтенанта Катарину Штрассер.
Она развернулась и пошла к просторной избе, которую хозяева "предоставили" под штаб части.
- Hail Gitler, tovarish`i! - услышав слово "товарищи", некоторые вздрогнули, но сразу же засмеялись удачной шутке.
- Хайль Гитлер! - ответили ей и она села за стол.
- Что слышно в деревне?
- Да ничего нового. Опять всё то же - куча коммунистов, евреев нет, почти все взрослые мужчины в армии.
- И что вы предлагаете?
Из угла избы раздался смущённый голосок:
- Здрасьте... Я... Это... Лейтенанта ищу... Катю, а дальше забыл...
Из темноты на свет керосинки вышел мальчик лет одиннадцати.
- Мальчик, что тебе нужно?
- Я... Про военного одного знаю. Мне мамка не велела про него вам рассказывать, но кушать очень хочется...
- Как тебя зовут? - Катарина ласково погладила его по голове.
- Денис.
- Денис, скажи - что это за военный?
- А вы сперва обещайте, что меня накормите.
- Я обещаю тебе. Где этот военный и кто он?..
За следующие полчаса Катарина узнала многое.
Раненый политрук Дмитрий Демидов, отступая вместе с беспорядочно катящейся назад Красной Армией, разболелся в пути и остался в деревне. Местные о нём знают и укрывают его. Если не брать его сегодня, то завтра он уйдёт в лес и поминай как звали.
- Спасибо, Денис. Ты молодец. Сейчас дядя повар тебя накормит и даст хлеб с собой...
Когда за Денисом закрылась дверь, Катарина "одолжила" у начштаба взвод автоматчиков и на "Кюбельвагене" отправилась к окраине деревни. Постучалась в запертый дом.
- Дмитрий Демидов, откройте!
Никто ей не отозвался.
- Чёрт с ним, ломайте двери... - она отошла, закурила и залюбовалась закатом.
Позади раздался хруст ломаемых досок, испуганный вскрик, звуки ударов.
Потом треск рвущейся ткани и короткая русская брань.
Дальше - автоматная очередь.
И тишина...
Катарина обернулась. Политрук лежал на холодной земле лицом вниз. На его спине ярким садом расцветали красные розы из разодранной плоти и окровавленных обрывков выцветшей формы.
- Приказ исполнен, обер-лейтенант! - солдаты вытянулись по струнке.
- Отлично. Разойдись.
Она неторопливо пошла к машине, но на полдороге зачем-то обернулась.
Прямо ей в лицо смотрели немигающие мёртвые глаза русского и сверкали в лучах уходящего солнца звёзды на погонах.
Катарина вздрогнула и сказала водителю:
- Поехали.

Глава 5. Знамя.

И всё-таки в жизни каждого солдата бывает момент Первого Боя, когда не только можешь быть убитым, но и сам можешь убить. В этот самый миг и ломается что-то в душе, выжигается калёным железом трепет к чужой жизни.
Но Володя не ломал самого себя через колено. Всё, что нужно, уже было переломано. В этот бой он вступил не напуганным мальчишкой, а преисполненным праведной ненависти солдатом.
Поэтому, когда он узнал, что завтра будет бой, он не был испуган. Он ждал его и хотел мести.
За друзей погибших.
За оторванные женские руки.
За родную землю, чужими сапогами истоптанную...
...После того, как первая атака была отбита, а "мессер" с одиннадцатью чёрточками на фюзеляже пулемётной очередью скосил залёгшего в окопе паренька из-под Саратова, Володя выстрелил в остатки первой цепи и с неописуемым наслаждением увидел, как чёрная фигурка нелепо надломилась и упала прямо в запорошенный снегом пожухлый ковыль.
Он стрелял снова и снова и по-детски радовался каждому новому убийству.
Потом "ходивший" где-то справа артобстрел переместился на окопы и с первым же выстрелом в его ушах зазвенело и он потерял сознание.
Он лежал долго. Так долго, что перестал воспринимать автоматно-винтовочную трескотню вокруг. Просто чувствовал, как пахнущий порохом ветер шевелит его волосы под каской.
- Обер-лейтенантен! Дизе зольдатен бис лебенхейт!
Володя открыл глаза. Щёки неприятно стягивала запёкшаяся кровь. Из своего полузасыпанного окопа он увидел нацеленное на него дуло ручного пулемёта и чужие, злые глаза.
- Рус, вставай! - приказала стоящая рядом красивая молодая женщина в эсэсовской форме.
Его первым инстинктивным желанием было схватить оружие и убить их обоих, но винтовки не было рядом - наверно, её засыпало.
Скрипя зубами, он с усилием выбрался из окопа и с ненавистью посмотрел на женщину.
- Hande hoch!
Володя покорно поднял руки, ежась под прицелом.
- Теперь иди.
Краем глаза Владимир увидел лежащего прямо возле окопа убитого красноармейца, сжимавшего в руке знамя с серпом и молотом.
Потом опять раздался взрыв и мир в очередной раз погрузился во тьму.

* * *

Катарина долго приходила в себя. Первым, что она увидела очнувшись, был замаранный кровью ствол пулемёта. Немного скосив глаза, она увидела лежащего на земле пулемётчика.
- Ганс! - позвала она несколько раз, но он не отозвался.
Она услышала шорох, нашарила рукой лежащий рядом парабеллум и тут же почувствовала сокрушительный удар в ухо. Проклятый русский навалился на неё всем телом и больно сжал её руку.
- Пистолет выпусти, сука! - прошипел он ей в ухо.
- Пошёл ты! - ответила Катарина, левой рукой шаря у себя за пазухой.
Через несколько секунд она всё-таки разжала пальцы, однако невероятным усилием извернувшись, она отпихнула ногой пистолет подальше. Русский больно свернул ей ладонь и сломал Катарине палец.

"А потом, Танюш, я её за горло схватил и давай душить. Ну, думаю, ответишь ты сейчас за всё, тварь фашистская. Да только она ножик откуда-то достала да и пырнула меня им в плечо. Я от боли руки разжал, да едва от удара в горло увернулся. Всё, думал, теперь конец мне. Но вижу - она сакма на ногах нетвёрдо стоит, словно контуженная. Решил: была не была и бросился на неё. Кисть ей доломал - нож уронила и закатались мы по снега, как тогда с тобой (подрисована смущённая рожица и несколько сердечек). И вот всё-всё я в этот момент, Танечка, вспомнил - и выпускной, и тебя, и Мишку с Колькой..."

Силы были примерно равны - Володя был сильнее, но он был ранен и гимнастёрка в районе плеча уже пропиталась кровью. В какой-то момент Катарине удалось оказаться наверху и её здоровая рука уже тянулась к горлу.
- За нами правда, рус!
- Врёшь, паскуда! - ответил Володя и умудрился взять её руку в захват.
Несколько секунд они тяжело дышали в немой борьбе.
- Не может за вами правды быть...
Обер-лейтенанту не удалось вырваться и Володя с удовольствием сломал ей и вторую совсем рядом с нервным центром в локте. С диким криком она упала на землю, держась за согнутую под неестественным углом руку.
- Ну вот и всё теперь... - прошептал сам себе Володя.
...Он бил её долго.
Кулаками по лицу - чтобы не видеть этой мерзкой морды.
Всем, чем придётся по рукам - чтобы ей было больнее.
Ногами в тяжёлых армейских кирзачах по животу - чтобы у таких, как она, никогда не рождались дети...
"Остановись" - прозвучал в голове голос Тани.
- Зачем? Убивать их, тварей надо...
"Убийство ничего не решает. Поступи как человек, а не как солдат"
- Права ты, Таня...
Силы внезапно оставили его и Володя упал на снег. От очередной потери сознания его спасло только красное пятно среди белой круговерти. Сфокусировав зрение он понял, что это то самое знамя, засыпанное взрывом.
Движимый неподотчётным чувством, он пополз к нему. Ему показалось, что он ползёт целую вечность, но его шершавые ладони всё-таки ухватили такую приятную красную ткань. Слегка потянуть на себя - и вот оно уже всё в руках.
- Спасибо, Россия, - сказал он тихо и поцеловал знамя.
Потом засунул за пояс отброшенный пистолет и нож, взвалил немку на здоровое плечо, взял знамя в правую руку и пошёл через всё поле, не скрываясь, падая и теряя сознание, приходя в себя и снова ногами, руками и зубами продирался к своим сквозь тела, на лицах которых уже не таял снег...

"Мне потом за эту немку сержантские лычки дали. Я, как вылечусь, обязательно к тебе приеду. Кончится скоро война. Всё будет хорошо. Обещаю тебе.
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.
Твой Володя."

...И он дошёл. Потому что он был русским солдатом...

ЭПИЛОГ.

- Николай Васильевич! Вас весь госпиталь ищет! - громко сказала Маша перед дверью кабинета главврача, всё-таки вошла и охнула.
На полу в луже крови лежала с перерезанным скальпелем горлом обер-лейтенант СС Катарина Штрассер и невидяще смотрела в потолок остекленевшими глазами.
На полу рядом лежал окровавленный докторский халат и разорванный надвое партбилет...
..Уже потом, когда мёртвую унесли, кто-то посмотрел на стол и увидел вырванный из чьей-то медкнижки листок с неразборчивым докторским почерком:

"К чертям собачьим эту клятву. Ухожу в партизаны."

Изменено: Darkest, 12 Май 2005 - 11:16

  • 0

#2 SericK

SericK

  • Заглянувший в кошмар™
  • ФишкаФишкаФишкаФишкаФишкаФишка
  • 1 624 Сообщений:

Опубликовано 13 Май 2005 - 20:53

Рассказ похож на неограненный драгоценный камень. При прочтении слишком часто возникает мысль - вот здесь лучше было использовать другое прилагательное или глагол. Раньше я этого у тебя не замечал. В других рассказах гораздо чаще встерчаются отточенные и красивые фразы. Может, у тебя времени для редактирования мало было?

В-общем, если бы доработать рассказ - цены бы ему не было.

PS: Я тебе уже писал, что тогда люди сражались не за Россию. Просто за Родину, за СССР, в крайнем случае, за КПСС, но не за Россию.
  • 0

#3 Darkest

Darkest

    Всего лишь безликий товарищ

  • Заглянувший в кошмар™
  • ФишкаФишкаФишкаФишкаФишкаФишка
  • 1 094 Сообщений:

Опубликовано 13 Май 2005 - 23:52

Лучше неогранённый рубин, чем позолоченная какашка!

Времени дейтвительно было мало - проклятая картошка (наследие социализма) забрала всё без остатка. Писал по ночам.

Далее...
"Спасибо, СССР!" - не звучит.
"Спасибо, Сталин!" - причём тут он?
"Спасибо, КПСС!" - аббревиатура всё портит.
"Спасибо, решения двадцатого съезда!" - просто без комментариев. laugh.gif
А Родину стоило. Но уже поздно.

И вааапще - не на отточенность смотреть надо! sleep.gif

Плюсик за отзыв.
  • 0

#4 DeadiX

DeadiX

    Солит Снег

  • sh.ru Old School
  • 3 049 Сообщений:

Опубликовано 14 Май 2005 - 01:05

Приятно. Хорошо в общих чертах, но неточности в деталях, впрочем не столь даже бросающиеся в глаза. Патриотизм правда все как то...э... ну не то что бы портит, но придает такому рассказу налет эдакой советской пропаганды, в духе повестей того времени -) Ведь в каком то смысле Кэт была тоже права, ничуть не меньше чем этот русский. Но если не конец - все просто понравилось.

Ох, все же зачему, что нет такого пистолета "парабеллум" - это тип 9мм патрона, который использовался как пистолетный - для пистолетов класса "Люгер" и "Вальтер". Я конечно может и ошибаюсь, но все же кажется так...
  • 0

#5 Карпинский

Карпинский

    Отчаянный

  • Рождённые
  • ФишкаФишкаФишка
  • 284 Сообщений:

Опубликовано 14 Май 2005 - 13:02

Задумано неплохо, НО полно таких ляпов...
1) Начиная с ПМВ ранения были в основном осколочные, а тут врач упоминает их как бы "между прочим"...
2) При самостреле получается свозное ранение, пуля не теле не остается. Зато остается ожог вокург раны.
3) В СС не было обер-лейтенантов. Все командиры обозначались как "фюрер". Соответсвенно обер-лейтенанту сообтветсвовал оберштурмфюрер.
4) Польшу замочили в сенятбре 1939 года, а не в 1940-м.
И много чего еще другого...
  • 0

#6 Darkest

Darkest

    Всего лишь безликий товарищ

  • Заглянувший в кошмар™
  • ФишкаФишкаФишкаФишкаФишкаФишка
  • 1 094 Сообщений:

Опубликовано 14 Май 2005 - 14:09

2 DeadiX:

Чисто к сведению - у отечественного ТТ калибр тоже 9 мм, и, насколько мне известно, одно из его неофициальных названий - "девятка". Так что парабеллум - такое же неофициальное название.
Далее - про патриотизм. Как известно, на эмоциональный настрой призведения влияет эмоциональный настрой автора. В момент написания, я, несмотря на мозоли от лопаты на пальцах, чувствовал ГОРДОСТЬ за Россию.
Я ей горжусь.
У Катарины, правда, конечно, тоже своя, но в письме её мысли и чувства не упоминаются - пишет красноармеец. Доктор, проникнувшись ненавистью, не может продолжать штопать людей как раньше, ну и... - так, по крайней мере, должно было бы быть в идеале.
DeadiX снова не понравился конец... (тот ещё эстет-яойщик... :-)))

2 Карпинский:

1) Что такое ПМВ?
2) Ожог вокруг раны может быть и незаметен, особенно при сильном заляпывании кровью, а пуля может и остаться, если неопытный самострельщик сдуру долбанёт в кость.
3) Мда... Надо было внимательнее читать "Майн Кампф"...
4) Это уже моя ошибка - чистосердечно в ней сознаюсь. Совершенно вылетело из головы.

ЗЫ: прочитал в "Комсомолке", что в Китае крутят китайскую экранизацию "А зори здесь тихие..."

Напоследок бородатый анедот на тему (кто смотрел "Штрафбат", смеяться будет дольше):

Сидит комбат в землянке, ногти пилочкой полирует. Вбегает боец:
- Товарищ комбат! Немцы идут!
- Симпатичные есть?
- Никак нет! Какие приказы?
- БЕСПОЩАДНЫЙ ОГОНЬ ПО ПРОТИВНЫМ!!!
  • 0

#7 Карпинский

Карпинский

    Отчаянный

  • Рождённые
  • ФишкаФишкаФишка
  • 284 Сообщений:

Опубликовано 15 Май 2005 - 12:30

ПМВ - первая Мировая война...
Ожог вокруг самострельной раны заметен ВСЕГДА - пузырь ожога второй степени виден даже под кровью. Винтовочная же пуля при самостреле даже при попадании в кость все равно выйдет наружу из-за рекошета. Уж очень велика ее скорость. Только рана будет намного тяжелее. А если кость небольшая, вроде фаланги пальца, то пуля ее просто перебьет.
звания в СС надо искать не в "Майн Кампф", а где-нибудь в другом месте. Например на сайте "Анатомия армии".
  • 0

#8 Darkest

Darkest

    Всего лишь безликий товарищ

  • Заглянувший в кошмар™
  • ФишкаФишкаФишкаФишкаФишкаФишка
  • 1 094 Сообщений:

Опубликовано 15 Май 2005 - 14:56

Ладно, вы меня убедили. В ближайшие сутки подредактирую.
  • 0