Холод
Человек есть дробь, в числителе которой стоят его достоинства, а в знаменателе его мнение о себе.
Л.Н. Толстой
Глава 1. Непобедимый Адвокат.
«Чертовы попрошайки! Как же вы меня раздражаете! Почему я должен сидеть здесь и слушать вашу заунывную, жалобную песню о ‘жестоко сложившихся обстоятельствах’?! Кто позволил вам отнимать мое время, испытывать мое терпение и напрягать мои нервы? Несчастные ублюдки. Жаль, что с вас нечего взять, иначе вы давно узнали бы о Томе Мортоне!»
Том ненавидел бедняков. Эта ненависть была чем – то врожденным и необъяснимым. Попрошайки были одним из немногих вещей, способных вывести молодого гения юриспруденции из состояния внутреннего баланса. Мистер Мортон сам не понимал происхождение этой неприязни, граничащей иногда с яростью. Ее глубина часто пугала даже его самого. Психологи сказали бы, что этот молодой, высокий, привлекательный мужчина с черными глазами и зачесанными назад темными волосами – типичной прической обитателей Нью – Йоркской Волл Стрит – слишком целеустремлен и поэтому на самом деле панически боится оказаться на дне. И они были бы правы. Но как бы то ни было, Том действительно был очень успешным человеком и сильной личностью. Его карьера развивалась бурно. Он несся по жизни как один из поездов нью-йоркской подземки, в котором он сейчас находился. Выпускник высшей юридической школы Гарварда к своим 28ми годам успел очень многое и еще больше. Непобедимый адвокат провел последний год чередой блестящих судебных побед о которых трубили все городские издания. Его уважали судьи, ему завидовали коллеги, его боялись обвинители, и его ненавидела секретарша.
Том осмотрелся по сторонам. Рыжие сиденья, почерневшие и потрескавшиеся от многотысячного потока пассажиров, были похожи на старую наждачную шкурку. Холодные металлические поручни уже успели покрыться блестящими следами жирных рук, не смотря на ранний час. Интерьер вагона напомнил ему о тюремном изоляторе, где ему приходилось бывать в процессе одного из дел. Он подумал, что люди, добровольно решившие провести хотя бы десять минут в таких условиях, достойны высшей меры наказания за издевательство над собой и не желание жить. Пока «сокамерники» Мортона тянули положенную им десятиминутку, он начал вглядываться в их лица. Парочка любовных голубков, казалось, вот-вот вознесется сквозь металлическую крышу вагона на глазах у окружающих зевак. Рядом с влюбленными сидел средних лет лысеющий мужчина в дешевом пальто, давно потерявшем свой благородный зеленый оттенок и сейчас просто похожем на пожеванную траву. Его уже не молодое лицо старил бледноватый оттенок и тяжелый отпечаток грусти. «Бывший менеджер, потерявший работу года два назад» - предположил Том. «Держу пари в его портфеле под килограммом бухгалтерской волокиты припрятана «последняя» бутылка «Джека» для обеденного кофе. Парень слишком рано сдался, и сейчас он близок к грани. «Дорогая» достает тебя холодными или еще хуже того – ободряющими – взглядами каждый день после работы, да парень?». Том мысленно представил себе эту сцену. Увиденное заставило его переключится на другой объект – он ненавидел, когда люди лелеют в себе ничтожество. Рядом с ним сидела пожилая женщина, похожая на добрых волшебниц из немецких сказок. Типичная старуха, которую можно было представить только за вязальными спицами в тихой комнатушке и с мурлыкающим котом на коленях в реальном мире. «Учительница, скорее всего из неблагополучного района» - снова угадывал Том. «Интересно, как давно ее собственные дети забыли о ней? Хотя их можно понять, всю жизнь прожить с эталоном целомудрия под силу немногим». Внезапно у Тома защемило в груди – такое редкое ощущение, возникающее только иногда при прослушивании заключительного вердикта присяжных. Он вспомнил свою старую мать. Это был единственный человек, которого он когда – либо по настоящему любил. И вновь черная жужжащая туча кусачих вопросов поднялась откуда – то из темных глубин души Тома. Но он то знает как отогнать эту кровожадную стаю от себя, хотя бы на время: «А как, скажите мне, как, черт побери, можно быть рядом с человеком, который каждый день встречает тебя вопросом о том, как тебя зовут?!» Тормоза поезда прокричали ему скрипящим ответом.
Он снова на свободе! Том чувствовал себя титаном, с плечей которого только что сняли ношу всей нью – Йоркской подземки. Он огляделся по сторонам, пытаясь сообразить свой дальнейший маршрут к залу суда. «Если Нью – Йорк это большое яблоко, то последние три дня природа настойчиво делает из него яблочный компот» - вырвалось у Тома вместе с первым глотком свежего воздуха. Жуткая непогода стояла над городом третьи сутки к ряду. Ливень начинался с утра, усиливаясь к вечеру и достигая апогея в ночной грозе. Но сколько бы он не лил, тучи, казалось, все больше сгущались над головами жителей, превращая весь город в одно серое месиво, в котором потерялись, кажется, даже тени. Синоптики объясняли это «островным синдромом». Но что - то еще было в этом темном дожде. Тома не покидало ощущение, что капли барабанят по стеклам с какой – то необычайной энергией, дополнительной агрессией. Они гневно падали с небес, будто стараясь посильнее ранить всех, вставших у них на пути. «Нет. Этот день слишком важен для меня. И я не позволю какому – то глупому дождю выбить меня из колеи! Только не сегодня!» Адвокат достал свой телефон. Он хотел предупредить секретаршу и помощника, чтобы они заранее выполнили необходимые приготовления.
-Кэтти? Привет это Том, твой босс!
-Да, мистер Мортон. Вы идете? Слушанье начнется через пол часа.
-Да, Кэтти. Я знаю. Я буду через пару минут. Скажи Майку чтобы он начал работу с бумагами. Я хочу чтобы все было готово к моему приходу.
-Конечно, мистер Мортон. Да… Насчет мистера Дэвиса… Мистер Мортон, я думаю вы должны знать, что мистер…
-Послушай Кэтрин. Я знаю, что Майк был против этого дела с самого начала. Я знаю, что он продолжает упрямится и сейчас. Но это тот шанс, который нельзя упускать. В конце – концов, я же ваш босс, черт возьми! Можете вы просто выполнять мои указания без лишних вопросов?
-Да. Конечно, мистер Мортон.
-Да и еще, Кэтти. Приготовь мне горячий кофе к моему приходу. Чертов дождь похоже выбил все остатки тепла из моего тела.
-Хорошо, мистер Мортон.
Том закутался плотнее в свой дорогой плащ и зашлепал по лужам начищенными водостойким кремом ботинками в сторону самого трудного, по его мнению, дня в его жизни.
Глава 2. Религиозная почва.
Каждый гражданин свободен и равноправен в выборе и исповедании своей религиозной веры, только если это не противоречит свободам других граждан
Выдержка из Конституции США
Изменено: Insomnia, 13 Декабрь 2003 - 09:00
.
).
). Зато потом каникулы.
