Один
В горном селении Н..., жила красивая Женщина. Когда она была молода ещё, не могла она с мужем ребенка родить, сколько не старались. Да лечилась Женщина та травами и кореньями, да не было должного эффекта. Да однажды отвёз Муж её к Шаману и просил у него излечения для жены своей. Долго беседовал Шаман с Женщиной несчастной, да прожила она у шамана время некоторое. Да велел Шаман воротиться да попробовать вновь ребёнка завести. Воротилась Женщина в родное селенье, зашла в дом да не обнаружила в нём мужа своего. Ушёл отчаявшийся муж от неё и сошёлся с другой да молодой и красивой. Горевала Женщина не долго, да и решила вернуться к Шаману просить у него совета: с кем жизнь свести свою.
Да вернулась Женщина в Н... селение через год, да не одна, с Чадом. Было прекрасно то Чадо, но с изъяном. Немо было то Чадо. Да нарекла Женщина Чадо своё Одином. Да не сказала Женщина ни одной душе живой кто отец Одина. Да пошла молва дурная по селению, да обходили Женщину ту, да вот только один не обошел, разделил радость Женщины той. Да и ещё один не обошёл да тот, который оставил её несчастную, да поинтересовался он кто ж отец Одина. Да ответила она ему, что отец сына её ненаглядного Шаман, к которому отправил он её излечиваться. Переменился в лице тот, да и пошёл вон да повесился. Снова пошла молва худая по селению, да со временем забылась.
Рос Один по годам, да и решила Женщина отправить его к Шаману погостить. Долго не возвращал Шаман Одина к матери его, а когда Один вернулся в Н... селение то взялся строить себе избу, да по окончанию строительства вовсе отделился от матери да и от людей населяющих селение. Да стал гаданиями заморскими заниматься по благословлению отца своего. Осталась Женщина одна в доме своём опустевшем, да приходил к ней Человек Добрый, который не обходил её стороной когда-то, да не один приходил, а с женой любимой да детьми полноценными. Да навещали они вместе Одина повзрослевшего да похорошевшего.
Один был молод да хорош, да нем как рыба. Нравился он девкам селянским, да приходили они к нему на картах погадать да на него самого поглядеть. Но не хотелось ему девок заводить да семью создавать, а хотелось ему изотерическую науку заморскую глубже познавать. А девки всё приходили, да на святки, да так без делу, да и народ к нему потянулся, да всё же осторожничал, только по делу приходили судьбу узнать.
Однажды на праздник большой подарил Добрый Человек Одину картину маслом, собственного написания, и загорелось в Одине желание выучить то ремесло. И взялся Добрый Человек учить Одина писанию картин маслом. Многие годы занимало это учение. Слегла да померла мать Одина. Схоронили. Померла жена Человека Доброго. Схоронили. Да пошла по селению молва : мол Один виновен в смерти жены Человека Доброго. Мол, нельзя с Одином дел иметь. Да подговаривал народ Человека Доброго более не встречаться с Одином. Но не слушал Человек Добрый молвы худой. Продолжал он учить Одина живописи да слёг и сам. Лечил да выхаживал Один Человека Доброго да не велел сыновьям его, не вести отца своего к врачам городским. Да повиновались сыновья, да не слушали худую молву. Да излечён был Человек Добрый да продолжил он обучать Одина живописи.
Да однажды открыл Один тайну Человеку Доброму что грядёт смерть им обоим, да сбудется через век проклятье колдунское да не тронуты будут чада отдельные, потомки Людей Добрых, да восстановит истину один из них же, да через короткие лета, да вернётся жизнь в селение проклятое да нескончаем будет род Добрых.
Послушал Человек Добрый видение Одина да сказал, что кончилось обучение желанное, да что готов он к смерти грядущей да что жаль ему жизни оклеветанной да не прожитой. Простились они, да ушёл Человек Добрый, восвояси поблагодарив за все заботы.
Да повалил народ к Одину гадать да леченья просить, а Один картину писать взялся. Да не маленькую картину, а большую и необыкновенно красивую чтоб глаз невозможно было отвести. Закончив, он преподнёс своё творение главе поселения в дар на дату основания села родного. Да не мог никто глаз отвести от красоты сией, да никто ни мог красоты той описать. И решил глава селения поместить ту красоту в доме своём да чтоб никто кроме него не смел, той красой любоваться. Да на холсте том большом написан был колдун спиной покрытой шкурой пушистой да карты три подле него на символах неизвестных. Да что за карты были, не мог видеть зритель кабы они были скрыты лучом солнечным бьющим из неоткуда.
Приходили люди к Одину судьбу свою провидеть, да не умели они карт толковать пророчащих да Один не мог поведать им судьбы их повороты. Да наступили времена такие, что скоро хотела война страшная начало взять, да не предвещала того начала ничего, да и шло в деревне всё своим чередом. Да начала людям падать карта устрашающая да название карте той - Смерть. Да умер Человек Добрый. Да пошла по селу молва худая, мол, колдун это смерти всем желает, за не любовь к матери его, да что умер Человек Добрый за любовь к матери его. Да решил народ кончить с колдуном. Да заперли они Одина в избе его, да подожгли крышу избы той, да собрался народ у горящей избы да кляли они Одина да желали смерти ему. Да только сыновья Доброго Человека попытались прекратить смертоубийство. Да не дал им доброе дело сделать люд враждебный. Да только рухнула крыша избы колдунской, да вознёсся в небо страшный голос не человеческий. Да произнёс он слова проклятья страшного: "Да будут прокляты отпрыски ваши третьего колена вашего, да будут истреблены рода ваши, да многие пусть из вас смрут, да проклято будет место лобное это, да сгинет в тумане вечном селение это проклятое". Да испугались люди голоса страшного да сгинули кто куда. Да остались только сыновья Человека Доброго да охладили они пепелище суда страшного. Да схоронили они Одина с почестями.
Да наступила вскоре война страшная. Да не вернулись многие, кто Одина ненавидел. Да вернулись сыновья и внуки Человека Доброго да живые да целёхонькие. Да сбываться начало проклятье страшное. Да лишь одна вещь оставленная Одином всё же поражала ум и глаз человеческий. Да была той вещью картина прекрасная, да никто не мог отвести глаз от красоты сей, да никто ни мог красоты той описать, да не мог никто умом ту картину понять.
