Перейти к содержимому


Фото

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ЗА УОЛТЕРОМ


  • Чтобы отвечать, сперва войдите на форум
4 ответов в теме

#1 Isaac Spielmann

Isaac Spielmann

    Свежая кровь

  • Заблудшие души
  • Фишка
  • 14 Сообщений:

Опубликовано 24 Январь 2009 - 21:01

Доброго времени суток! Я Айзек Шпильман (псевдоним, конечно), решил вот поделиться с вами своим творчеством, начиная, конечно, с рассказа по СХ.

АННОТАЦИЯ

«Пописываю» я уже достаточно давно, и определённый стиль повествования у меня выработался, поэтому вы либо примите его, либо отвергните. Я люблю создавать загадочные сюжеты, может даже где-то мистические, люблю недосказанность, иногда нестандартную хронологию событий, символизм, эпитеты, длинные предложения (в разумных пределах и нужных местах), нестандартные концовки, в общем, этот рассказ не стал исключением.
К сожалению, я не знаком с вашей аудиторией, но зато ознакомился с некоторыми произведениями на форуме, чтобы иметь представление о ваших предпочтениях, после чего жутко засомневался, что мой рассказ будет правильно понят и воспринят, так как, на мой взгляд, сюжет получился слишком сложным и запутанным. Мне показалось, что вряд ли многим захочется ломать голову над прочитанным, чтобы понять, о чём вообще шла речь. Поэтому я потратил несколько дней и внёс в рассказ некоторые изменения, а именно: добавил несколько сцен, косвенно объясняющих те или иные события, мотивацию персонажей и т.д., добавил несколько подсказок, из которых можно будет связать логические цепочки, помогающие в полной мере понять сюжет. На мой взгляд, это делает чтение наиболее увлекательным. Справедливости ради должен заметить, что из-за внесённых изменений рассказ получился наиболее полным и логичным, что очень хорошо.
Но, всё-таки, на мой взгляд, проблем возникнуть не должно. Задавайте свои вопросы, если они возникнут, я обязательно на них отвечу. Если вопросы касаются конкретно сюжета, то по известным причинам лучше прятать их в спойлерах или вообще пользоваться ПМ. Более полное впечатление получат те, кому удастся разгадать историю «девушки в ванной». Я оставил в рассказе достаточно много намёков, которые могут в этом помочь.
Что касается обсуждения данного креатива, то я предпочёл бы общаться именно с теми, кто прочтёт весь рассказ. Если кому-то что-то не понравится и захочется высказаться – пожалуйста, я обязательно поблагодарю за отзыв. Если вам кажется, что там-то лишняя запятая – будьте уверены – я поставил её туда специально (по крайней мере, я уверен в собственной грамотности). Это же касается и персонажей. Не забывайте о том, что это авторский рассказ. Их поведение в тех или иных ситуациях я старался вывести, основываясь на их характерах, совершённых по ходу игры поступках, и, конечно же, не обошлось и без доли фантазии, но очевидно, что я был скован разумными рамками.
В общем, я надеюсь, что заинтриговал вас.
НАЗВАНИЕ. «Последнее слово за Уолтером» являлось рабочим названием проекта на протяжении всей работы. Но когда рассказ был окончен, мой истощённый мозг не смог придумать ничего более благозвучного. Однако, я вынес из этого пользу. Данное название хоть и косвенно, но является огромной подсказкой для уяснения смысла происходящих в рассказе событий.
ПОЧЕМУ SH4:THE ROOM. Существует мнение, что четвёртая часть серии несправедливо оказалась недопонятой и, простите за каламбур, оскорблённой. Я же считаю и, уверен многие меня поддержат, что в ней есть некий шарм, которого нет в других частях. Придумывать новую, хоть и не очень долгую, историю со знакомыми персонажами, раскрывать их скрытые потенциалы и мысли было для меня огромнейшим удовольствием.
СЮЖЕТ. Сразу хочу заметить – не волнуйтесь, данный рассказ это не повторение того, что и так уже вы десять раз прошли сами, прочитали и т.д. «Пробежав» на досуге в очередной раз SH4 с «хорошей» концовкой, у меня в голове внезапно возникла мысль о том, ЧТО могло бы произойти дальше. Идея эта не давала мне покоя несколько недель, после чего я всё-таки решился обработать её. Таким образом, получилась небольшая история, описанная в рассказе. Она не хлещет глобальным размахом, кучей персонажей, диалогов, экшена и многообразием локаций. Акцент был сделан на кое-что иное. Сами события развиваются, соответственно, после событий игры как вероятное, на мой взгляд, следствие. Это несколько дней в жизни уже знакомых нам героев с той концовкой, которую придумал мой, по всей видимости, шизофренный мозг. Рекомендую, кстати, неторопливое чтение для того, чтобы правильно прочувствовать ту или иную сцену. Текст сам подскажет, когда нужно ускориться.
В утешение себе, должен сказать, что рассказ получился именно таким, каким я его задумал. Поэтому желаю вам приятного чтения, так как, на мой взгляд, вы достойная аудитория. Просто прочтите его, и, если он вам понравится, получите удовольствие.

ПЕРСОНАЖИ АЙЛИН ГЭЛВИН, ГЕНРИ ТАУНСЕНД, А ТАКЖЕ УОЛТЕР САЛЛИВАН СОЗДАНЫ КОМАНДОЙ KONAMI. В РАССКАЗЕ ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ЛИШЬ АВТОРСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ НА ОСНОВЕ ВИДЕОИГРЫ SILENT HILL 4 THE ROOM, IN-DEPTH ГАЙДОВ И СУБЪЕКТИВНОГО ВОСПРИЯТИЯ АВТОРА.

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ЗА УОЛТЕРОМ

"Now...he's become nothing more than an inhuman killing machine..."
Joseph Schreiber


Чистый и слегка охлаждённый воздух проникал сквозь приоткрытое окно, осторожно шевеля занавеску и стараясь не разбудить тёплый и умиротворённый уют небольшой спальни. Плавали и поблёскивали в лунном свете безмятежные пылинки, добавляя ночной панораме живых теней немного загадочности. Посреди комнаты, погружённая в сонную тишину, располагалась небольшая кровать, на которой ангельским сном забылось не менее ангельское создание, наполовину скрывшееся под мягким одеялом, край которого неряшливо касался пола. Её гладкая кожа поблёскивала в ярких лучах чистейшей Луны, а тело, как стебелёк засыпающего цветка на нежном вечернем ветерке, спокойно повиновалось ровному и убаюкивающему дыханию девушки.
Глухой удар в стену с обратной стороны, грубо разбудил одухотворённую сном спальню. Айлин открыла глаза. Её взгляд устремлялся на телефон, стоящий на тумбочке рядом с кроватью. Он показался ей необыкновенно мрачным в этот момент. По её коже пробежал холодок – то ли от проникающего в комнату сквозняка, то ли от неуверенности в том, что она услышала. Девушка не шевелилась и старалась вслушаться в едкую тишину, стремясь приглушить внезапный страх внутренним, успокаивающим голосом.
Снова глухой удар в стену.
Девушка вскочила и обхватила руками колени, испуганно распахнув блестящие и слегка влажные глаза. Она осторожно, одной рукой натягивала на себя одеяло, не отводя взгляда от темной стены, за которой происходило, по всей видимости, что-то ужасное. Послышался грохот, разбивающееся стекло и сдавленный крик, от которого сердце Айлин сжалось, и в жилах заледенела кровь. «Всё в порядке… С ним всё в порядке…» - шептала девушка, сдерживая слёзы. Она с ужасом ожидала новых звуков, старалась услышать их и в то же время готова была закрыть уши и спрятаться под одеяло. Но в комнате снова воцарилась тишина.
Айлин на ощупь одела мягкие и прохладные тапочки, встала с кровати и накинула на себя белый пушистый халат. Она замерла на мгновение, вслушиваясь в подозрительное затишье, затем лёгкими шагами приблизилась к стене и прислонилась, сначала не полностью, а затем всем ухом к её шероховатой холодной поверхности. Как ни старалась, она не могла услышать ничего кроме биения собственного сердца. Девушка вышла в прихожую, посмотрела в глазок входной двери, осторожно открыла замок ключом и вышла в унылый и прохладный коридор, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Озираясь по сторонам, Айлин с замиранием сердца приближалась к квартире 302. Чувствуя лёгкость в ногах, обволакиваемых неприятным сквозняком, девушка задыхалась от собственного волнения, но была полна решимости и надежды на ложность своего предубеждения, что косвенно придавало ей сил. Остановившись на пороге квартиры и снова осмотревшись, она осторожно постучала в дверь кулаком и в полголоса произнесла: «Генри! Генри, это Айлин! У тебя всё в порядке?» - после чего отошла на полшага назад. Её пальцы машинально потянулись к дрожащим губам. Девушка не имела привычки грызть ногти, но в этот момент её тело било таким ознобом, что она просто не знала, что с собой делать. Ей было холодно и страшно. Вокруг лампы под потолком бился в панике заблудший мотылек, отбрасывая на пол, стены и одиноко стоящую девушку кривую и дёргающуюся тень. Айлин обхватила себя руками и приподняла плечи. Ей было очень холодно, но желание убедиться, что у Генри всё в порядке заставляло её терпеливо ждать. Она хотела было постучать снова, как вдруг заскрежетал ключ в скважине, щёлкнул замок и дверь медленно, со скрипом, начала отворяться.
Девушка немного нагнулась вправо, чтобы заглянуть вовнутрь.
- Генри! – почти шёпотом произнесла Айлин. В её дрожащем от холода голосе ощущалось волнение. Возможно, оно было вызвано жуткими предположениями с её стороны, которые она всеми силами старалась отбросить, но в большей степени это была нарастающая тревога, ударившая по её чуткому сердцу, когда она увидела как мрачен был Генри.
- Мисс… Гэлвин? – глаза девушки распахнулись ещё больше.
- Что с тобой? Ты сам на себя не похож! Что это был за грохот? – Генри молчал, смотрел на девушку и будто не видел её. Внезапно, где-то неподалёку, громко отворилась дверь, и послышались оживлённые разговоры. Айлин вздрогнула от неожиданности, и чуть было не вскрикнула, когда Генри схватил её за руку и втянул в квартиру, захлопнув дверь. В тёплом воздухе душной прихожей ощущался резкий запах какой-то травы, в комнате шумели помехи старого телевизора, а на потолке поскрипывал гоняющий по квартире тени вентилятор. Девушка стояла, прижавшись спиной к стене и обхватив себя руками. Она испуганно смотрела в опустошённые глаза мрачного Генри, а её губы дрожали, выдавая сильное замешательство.
- Что?.. Ч-что случилось, скажи же, наконец? И… Что это за запах? – старалась говорить Айлин. Но он молчал. Тыльной стороной кисти он дотронулся до её левой щеки. Девушка вздрогнула, почувствовав, какими холодными были его пальцы, и недоверчиво покосила глаза на его руку. За дверью пронеслись громкие голоса и шаги, создающие пугающую суету.
- Айлин. Не бойся. – Голос его был далеко, где-то там, где не было Айлин. Она нахмурилась и по-детски надула губы, исподлобья глядя, как Генри вдруг постарался улыбнуться. Ей внезапно показалось, что он её разыгрывает.
Распространившийся по квартире запах внезапно ударил девушке в голову, её глаза заслезились, и ей подкосило ноги. Генри удержал её, обхватив руками.
- Эй, эй! – Мягким голосом постарался успокоить он девушку, после чего заботливо убрал непослушные локоны волос с её лица, закрепив их за ухом, и улыбнулся. Айлин тоже улыбнулась. – Не обращай внимания на запах. Кто-то на улице жжёт какую-то гадость. Думаю, надо закрыть окно. – Девушка кивнула, Генри отпустил её и скрылся в другой комнате. Она протёрла глаза, снова прижалась к стене и невольно поймала себя на мысли, что ей было очень хорошо в его объятиях. Айлин, хрупкая и ранимая девушка, почувствовала в тот момент тепло и безопасность, которого ей так не хватало долгое время, хоть и воспоминания о единственных минутах близости с этим человеком вызывали у неё пульсирующую боль в сердце. Забыть весь кошмар, через который им пришлось пройти, казалось ей непосильной задачей, однако же, вопреки своей совести Айлин осторожно намекнула Генри, что не хочет, чтобы он съезжал с этой квартиры, поскольку она не могла последовать за ним. Возможно, она не была уверена в своих чувствах, а может быть и в его, но в любом случае при попытках сблизиться с ним возникали какие-то сомнения. До сих пор у девушки не хватило смелости спросить, неужели Генри остался жить в этой квартире только лишь потому, что она попросила не покидать её? Это казалось ей маловероятным.
- Генри, я слышала шум. Мне показалось, это у тебя. – Оживилась Айлин, когда Таунсенд снова появился. Он лишь взмахнул руками.
- Извини, но, думаю, повода для беспокойства нет. У меня тут так тихо, что иногда я даже слышу свои собственные мысли.
- Странно… - Чувство, что Генри не хочет делиться с ней чем-то сокровенным, очень расстраивало её. Она опустила глаза и залилась краской. – Извини, что ворвалась к тебе посреди ночи. Я пойду. – Айлин, не поднимая глаз, развернулась и направилась к двери. Генри не шевелился и смотрел девушке вслед. Было ли ему жалко её? По крайней мере, внешне это никак не проявлялось. Девушка вышла, медленно прикрывая за собой дверь, и когда осталась совсем небольшая щель, Айлин бросила робкий взгляд на Генри. «Спокойной ночи…» - прошептала она.
В холодном коридоре внимание девушки привлёк всё тот же одинокий мотылёк, которого кто-то уже накрыл стеклянной банкой. Насекомое тщетно билось о стенки своей прозрачной тюрьмы и рвалось на вожделенную свободу, сминая крылья. Айлин села на корточки напротив усердного мотылька и подняла банку, наблюдая, как тот рванулся вверх и запорхал под потолком. Сердце девушки наполнилось радостью и горечью.
Снова оказавшись у себя в квартире, Айлин вытерла рукавом халата глаза, села на край кровати и закрыла лицо руками. Она вспомнила родителей, беззаботное детство, кукол, колледж. Она представляла себе жизнь совсем не так. Единственный человек, которого она сейчас считала самым близким и дорогим, причинил ей боль, от которой ей хотелось плакать. Больше всего она боялась слыть наивной и быть обманутой.
Громко высморкавшись в платок, Айлин, шмыгая носом, залезла под одеяло. Смотря в потолок, девушка рисовала в воздухе живописные картины невидимыми красками. Все сюжеты отображали людей, собравшихся под одной крышей или на открытом воздухе. В разгаре шумной вечеринки все беззаботно общались и заливались смехом по любому поводу. Виной тому был и алкоголь, и ударившее в голову чувство опьянения от счастливой и свободной жизни. Среди них не было только Айлин. Боясь навсегда остаться одинокой, она не могла даже в своих мечтах представить себя счастливой.

Генри достал из холодильника одинокую бутылку вина, вяло толкнул дверцу и направился к телевизору, чтобы отключить этот осточертевший шумящий ящик. Таунсенд плюхнулся в кресло, свесил руки и вытянул ноги. Ему никогда не было так противно от собственной жизни. Два года одиночества, без соблазнов, желаний и Айлин показались ему вдруг сказкой. За тот короткий промежуток времени, проведённый в кошмаре и страхе, почувствовав близость и симпатию к этой девушке, став тем единственным, на кого она может положиться, Генри разбудил в себе человека. И этот человек хотел быть вместе с ней. Но Таунсенд боялся новых чувств, быть может, сам ещё этого не осознавая.
Всё ещё держа в руке бутылку, так и не отпив из неё ни капли, Генри поднялся на ноги и взял с телевизора глобус. Повертев его на искусственной оси, он бросил взгляд на часы и решил пойти спать. С бутылкой и глобусом Генри ввалился в комнату, уселся на кровать, опустив голову, а затем улёгся на бок. Его глаза не закрывались. Он вдруг вспомнил, что не закрыл за Айлин дверь на замок. Ноги отказывались шевелиться. Его тело вяло перевернулось на спину. Только сейчас Генри осознал, что с ним что-то происходит, что-то, чего он не понимал.
Угрюмая комната погрузилась в тихий полумрак. Тёмные очертания мебели, поскрипывающий вентилятор и беспокойные занавески создавали атмосферу покинутого жилья, затянувшегося со временем сонной безнадёжной серостью. В тот момент, когда Айлин переступила порог этого мёртвого неподвижного мира, привнесла сюда свой ангельский запах и девичью наивность, она светилась ярким, одиноким огоньком на фоне мрачного и тоскливого не-бытия Генри. Она боится этой квартиры. Тьма способна погубить любой красивый, пышущий жизнью цветок и обречь его на одинокое, мучительное увядание.
Телефон разразился беспокойным звоном. Остановившееся время разлетелось от пронзительного звука на множество маленьких осколков и засыпало сонный мозг Генри. Тяжёлая рука упала на телефон и уронила трубку. Таунсенд пробудился. Ему было холодно, и тело трясло лихорадочным ознобом. Часы показывали половину девятого утра, лицо отображало презрение. Генри поднял трубку и уселся на краю кровати. «Алло?». Никто не отвечал. Ничто не издавало никаких звуков. Полное забвение убивало в нём сознание. Таунсенд брезгливо бросил трубку на телефон. А звонил ли он вообще?
Чувствуя, как ноги затягивает неведомая сила, Генри, опираясь рукой на стену, вошёл в ванную комнату, включил воду и начал брызгать её себе в лицо. Всё внутри дрожало, хотелось просто закричать в отчаянии, но внезапный звон в ушах повалил Генри на пол. Его руки дрожали, из носа брызнула кровь. Вода из крана почернела, и всё вокруг стало затягиваться живой, тёмно красной плёнкой. Сгнивающая на глазах плитка обваливалась на пол, жуткое шипение доносилось из тёмных вентиляционных решёток. Таунсенд вскочил на ноги и увидел своё изуродованное, с перерезанным горлом, отражение в зеркале. «Тот» вытянул руку и просунул её через зеркало, затем всем телом стал пролезать в помещение, где окаменел шокированный происходящим Генри. Жуткий монстр вывалился из зеркала и потянулся руками к ногам Таунсенда, издавая хриплый вопль. Почерневшая вода лилась из раковины через край на покрывшийся коррозией пол, деревянная дверь преобразовалась в ржавую металлическую решётку, через которую можно было увидеть, как погибает вся квартира. Стены покрывались паразитирующей кровавой материей, с потолка обваливались на прогнивший пол куски умирающей реальности. Генри рванулся из ванной и вместе с решёткой вывалился в проход. Вскочив на ноги, он ворвался в кладовку, где со стены сорвал пожарный топор.
Айлин не спеша поднималась по лестнице подъезда на свой этаж. Она досадовала на собственную нерасторопность и любознательность, иначе недоразумение, случившееся с ней утром, могло вообще не произойти, и она бы раньше отправилась за покупками. Девушка с грустной улыбкой подумала о тугой перевязке на правой руке, из-за которой ей пришлось надеть свитер лилового цвета, чтобы бинт не бросался в глаза. Эхо её шагов сливалось воедино с общим шумом из разговоров где-то в глубине дома, её собственных мыслей и шуршания большого бумажного пакета с продуктами, который она обхватила руками. Сегодня Айлин решила устроить себе настоящую трапезу, быть может, даже пригласить вечером Генри, но это было лишь в планах. Осторожно переступая ступеньку за ступенькой, девушка, наконец, оказалась на нужном этаже с унылой панорамой дверей. Не дойдя до квартиры 302 и бросив на неё взгляд, Айлин внезапно почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Она остановилась, оглянулась, затем снова перевела взгляд на цифру 302 и услышала в квартире какой-то грохот.
Затишье.
Глухой удар.
Дверь вылетела с пронзительным треском и пылью, ударившись об стену и чуть не сорвавшись с петель. Девушка вскрикнула и не устояла на ногах, выронив пакет, из которого покатилось всё его содержимое. Она отползла назад и забилась в угол, приготовившись прикрыть лицо руками в тот момент, когда из двери выскочил обезумевший Генри, держа в дрожащих руках пожарный топор.
Таунсенд окинул взглядом коридор. Он убедился, что кошмар начался заново. Пол превратился в сплошную ржавую решётку, стены покрылись тёмно-красными разводами, в некоторых местах шумели гигантские вентиляторы. Плотный смрадный воздух отравлял лёгкие. Было трудно дышать и… Айлин? Девушка медленно вставала с пола, не отрывая взгляда от Генри.
- Айлин! – постарался перекричать шум вентилятора Таунсенд. – Прячься!
В этот момент из-за угла появился обеспокоенный человек. Видимо, он услышал шум и решил проверить, однако, его замешательство показало, насколько он недооценил ситуацию. Появление мужчины заставило Генри схватиться за голову от внезапно нахлынувшей сильной боли, пронзившей его мозг, и звона, доносящегося из глубины его сознания. Таунсенд видел как перепугано смотрит на него дрожащая и зажавшаяся в углу Айлин, как огромные лопасти мрачного вентилятора нагоняют плотный воздух, шевеля обрывки грязной окровавленной одежды на приближающимся призраке. Лицо его было обезображено, одной рукой он тянулся к Таунсенду, паря по воздуху и едва касаясь ногами пола. Девушка услышала, как мужчина старался говорить с Генри, не сводя с него глаз, но, видимо, сам боялся его и не предпринимал пока никаких более результативных действий. Генри сквозь оглушающий шум вентилятора слышал протяжный стон призрака. Он хорошо помнил, что их нельзя убить, но можно остановить на время.
- Айлин… - Словно пытаясь мысленно донести слова до девушки, вполголоса произнёс Генри. – Ты не должна подвергать себя опасности.
Таунсенд подался вперёд, замахнувшись топором на призрачный труп. Девушка закричала. Не успев увернуться, мужчина получил удар лезвием между плечом и шеей. Кровь мощным напором брызнула на стены. Генри не дал упавшему призраку шансов для атаки и нанёс ещё один вязкий удар, разрубая его тело на горячие, окровавленные куски. Айлин, не способная больше ни к крику, ни к бегству, заливалась слезами. Таунсенд увидел, как из квартир появляются другие, но они не решались идти ему навстречу. Он побежал вдоль коридора, оглушаемый одна за другой захлопывающимися дверями. Их металлический грохот, перебиваемый скрежетом защёлкивающихся замков, эхом отдавался в его мозге и причинял сильную боль, отчего движения его были неопределёнными, и он то и дело опирался на стену. Отовсюду доносились истерические крики, плач - женский и детский, шум непонятных двигателей и скрип больших вентиляторов в стенах – всё перемешалось в один непроглядный кошмар, так неожиданно и злосчастно вновь ворвавшийся в жизнь Генри.
Оступившись на верхней ступеньке лестницы, Таунсенд подвернул ногу и покатился вниз, уронив топор. Стена остановила его дрожащее тело, после чего он поспешил отползти в сторону, чтобы громыхавший в след топор не вошёл ему в рёбра. Сквозь решётчатый пол Генри увидел, как внизу столпились призраки, перебивая друг друга своими тошнотворными стонами. Один из них уже почти оказался на этаже с Генри, поэтому он схватил топор, вскочил на ноги, и, почти не глядя, наотмашь атаковал врага. Тяжёлое лезвие глухо вошло в дряхлую стену, выбив большое количество бетонных обломков, пыльно осыпавшихся на ступеньки. Висящий в воздухе труп слегка пошатнулся и, казалось, сам был готов отступить, но Генри сильно толкнул его в грудь ногой и тот полетел со ступенек на пол. Тёмно зелёные гнилые руки призрака машинально пытались защитить всё тело, но Генри в прыжке нанёс разящий удар топором, лезвие которого легко переломало кости рук и вошло в грудную клетку вялого монстра.
Внезапно Таунсенд почувствовал резкую боль в правой руке и упал рядом с дёргающимся трупом. Из раны брызнула кровь, топор вывалился из ослабевшей кисти. Из едкой красноватой темноты, глаза Генри выделили призрака этажом ниже, в руках которого был пистолет. Впереди простирался пустынный коридор, освещаемый ядовито-красным мерцающим светом. От призрака с пистолетом донёсся протяжный вопль и Генри сорвался с места, несмотря на вялые ноги и ноющую боль в руке. Даже осознавая то, что за ним гонятся, Таунсенд чувствовал себя одиноким среди сменяющих друг друга стен, лестниц, бесконечных панорам дверей и металлических решёток, за которыми он видел дрожащие тени, испуганные лица и полную безысходность. Ему вдруг захотелось свободы, глотка свежего воздуха, дождя, который бил бы ему в лицо, ветра, уносящего в самые отдалённые уголки человеческого мира – и он нашёл способ. Генри резко остановился и обернулся. Тени многочисленных призраков следовали за ним, он был загнан в коридор, единственный путь из которого вёл на свободу через окно. «К чёрту вас всех!» - прокричал Таунсенд, разбежался и оторвался от жёсткого пола, вылетев на улицу.
Стекло ещё не успело осыпаться на дороге, в то время как полицейский, спрятав пистолет, перекрестился, снимая фуражку и отбрасывая одинокую тень, щурясь в лучах утреннего солнца, проникающих через разбитое окно.

Толкнув наполовину заполненный мешок для мусора в мусоросброс, Айлин осторожно, чтобы сильно не шуметь, закрепила крышку и неторопливо пошла обратно, сложив руки на груди и задумчиво смотря в пол. Утренняя прохлада и тишина благотворно действовали на её подавленное состояние, поэтому в последнее время у неё выработалась привычка вставать очень рано.
Одиноко прогуливаясь по коридору лёгкими шагами, она слышала только саму себя, что грело её изнутри. Но, не дойдя до своей квартиры, Айлин уловила в тишине судорожный женский плач. Девушка сделала ещё несколько шагов вперёд, стараясь как можно тише, внимательно прислушиваясь, приближаться к нужной двери. Она была не закрыта, и плач доносился именно оттуда. Девушка вдруг остепенилась. Она посмотрела по сторонам и широко раскрыла глаза. «Откуда здесь эта дверь… Без номера».
Судя по доносившимся рыданиям, у той девушки было настоящее горе. Она плакала от боли, причём не от физической, а от душевной. Сделав для себя такой вывод и прикусив нижнюю губу в нерешительности, Айлин чуть-чуть приоткрыла дверь и вошла в квартиру. Было тепло, темно и чувствовался плотный запах краски. В квартире царил бардак, окна были завешаны чёрными шторами, а единственным источником света являлась одинокая лампочка на потолке. На полу и тумбочках в основном была разбросана одежда, вымазанная в синюю краску, банка из-под которой стояла посреди комнаты. В прихожей на вешалке висел, слегка напоминающий медицинский, белый халат. На письменном столе с огромным зеркалом лежали пожелтевшие книги, много бумаги и выбившаяся из старой колоды карта, на которой была изображена девушка, ласкающая льва.
Айлин очень тихо подошла к приоткрытой двери ванной, в которой, по всей видимости, находилась девушка. Чувствуя себя крайне неловко, и совершенно не понимая, зачем она вообще сюда пришла (ведь её чувства сострадания на это явно не хватит), Айлин постучалась. Сдавленный плач не прекращался. В приоткрытую дверь была видна ванная комната, заполненная жёлтым освещением, бельё, разбросанное по мокрому полу, и край самой ванной, заполненной почти на половину красноватой водой. Айлин вошла в комнатку и оцепенела от ужаса. В ванной сидела девушка с ножом в руках. Её светлые волосы были вымазаны кровью и опущены на лицо. Айлин, не сводя глаз с девушки, схватила висящее на стене полотенце и попробовала её приподнять. Та не сопротивлялась, но когда встала из воды, Айлин увидела её изрезанное ножом тело и прикрыла рот рукой.
- Боже! – воскликнула она. – Это ты сама сделала? Зачем?
Девушка продолжала всхлипывать и позволила обернуть своё обнажённое, покрытое тонкими порезами тело полотенцем. Айлин помогла ей вылезти из ванной и присела рядом с ней на тумбочку, стараясь прикасаться к её худенькому телу как можно меньше, чтобы не причинить ещё большую боль, хотя порезы были даже на шее и на ногах.
- Что случилось? Почему твои волосы в крови? Ты специально их вымазала? – мысли путались у Айлин в голове.
- Я ненавижу свои волосы… - сквозь слёзы и прилипшие к лицу локоны выдавила девушка.
- Но ты же могла их просто покрасить, Господи…
Возникла пауза. Девушка, шмыгая и судорожно дыша, чуть приподняла голову.
- Кто ты?
- Айлин… Айлин Гэлвин! Но… этой квартиры здесь не должно быть! Что происходит?
- Убирайся… - злобно проговорила странная девушка. Айлин недоумённо отстранилась от неё.
- Что?
-УБИРАЙСЯ!! – закричала она и махнула ножом, попав по правой руке Айлин.

Пожилой человек, обвернувшись старым серым халатом, стоял около своей двери в растрёпанных тапочках и затягивался краснеющей сигаретой. Задумчиво выдохнув плотное облако дыма, он повернулся к своему собеседнику, держащему на длинном поводке небольшую собачку, маленькими блестящими глазами следящей за распространением в коридоре дыма.
- Я бы хотел спросить вас, Мистер Саммерс, - начал беседу человек с сигаретой. – Вы верующий человек?
Собеседник, казалось, не показал никакой растерянности, однако на мгновение он задумался, наблюдая, как снова краснеет кончик сигареты.
- Ну… Это вопрос не праздный… Я верю в то, во что мне хочется верить. А вера в Бога, если вы об этом… Она, на мой взгляд, ставит человека на ложный путь.
- Почему?
- Потому что Он не сможет придти на помощь каждому, будь ты добр к людям, или ненавистен всем. – Вздыхая, пояснил человек с собачкой. – К чему этот разговор? Сигаретный дым совсем затуманил ваш рассудок.
- Я размышлял над смыслом веры.
- Простите, я не законченный атеист, и я всё же убеждён, что вера способна открыть некоторым людям глаза, помочь им в сложных жизненных ситуациях, просто… просто я в этом тоже кое-что понимаю.
- Поделитесь своими соображениями. Если вам не трудно.
- Честно говоря, мне было бы легче, если бы вы перестали курить. Мне трудно дышать.
- Справедливо…
Человек потушил сигарету о дно консервной банки и поставил её на пол. После этого он поправил пояс халата и заглянул в глаза собеседнику, совершенно смутив его этим.
- Извините, продолжайте.
- Вы очень странный. Но, тем не менее, чтобы завершить, наконец, этот пустой разговор, я вам отвечу. Очевидно, что люди верят во что-то, чего они не могут разуметь, увидеть или потрогать, но они будут вознаграждены возможностью увидеть то, во что верят.
- По-вашему, это плохо?
- Я так скажу, верить во всякие глупости – не стоит человеческого времени. Верить в другого человека глупо, когда эта вера слепа. Тогда она превращается во зло, и не успеешь оглянуться, как окажешься в четырёх стенах без надежды и глотка свежего воздуха.
- А во что верят ЭТИ двое?
- Что простите?
Человек взглядом указал на квартиры 302 и 303. Человек с собачкой нахмурил брови.
- Я не видел их уже несколько дней… и меня это совершенно не заботит.
- В самом деле? А я как раз видел дня два назад, когда ходил в магазин за сигаретами, как мистер Таунсенд нёс мисс Гэлвин на руках в её квартиру. По всей видимости, она была без сознания.
- Может алкоголь?
- Я так и не дождался возвращения мистера Таунсенда. Хотя ждал я не долго, очень уж холодно было в ту ночь.
Из квартиры 303 донёсся телефонный звонок. Он старательно оповещал хозяйку квартиры о том, что кто-то хочет поговорить с ней, но вскоре телефон в отчаянии затих.
- Моя дочь… была убита на прошлой неделе. – Тихо произнёс человек, доставая новую сигарету. – Она читала много всякой чепухи, раздобыла кучу древних рукописей, верила в какую-то сверхъестественную силу и её считали одержимой. Мне сказали, что она зарезала себя. Чушь собачья… Она была убита.

Айлин чувствовала себя невероятно легко и свободно, несмотря на тяжесть в сердце, которая не покидала её с позапрошлого дня из-за случившегося с Генри психического срыва. Весенний ветерок шевелил её волосы, проникал под лёгкую и тонкую майку, сдувал с её грустного лица тоску и эмоциональную усталость.
В её душе стало несколько чище и в то же время печальнее, когда она попала сквозь большие двойные двери в белоснежный мир госпиталя, жизнь в котором была настолько разнообразна, что становилось трудно дышать и оставалось только затаить дыхание. С одной стороны, это жизнь работников госпиталя, каждый из которых был верен своему делу, с другой стороны – это затихающая жизнь неизлечимо больных, совсем другая жизнь у тех, кто осчастливлен новостью о шансе на победу над смертью. Возможно, подумалось вдруг Айлин, Генри и сам не знал, как классифицировать своё существование. Он видел столько разных миров, что его мозг перестал распознавать их.
--------------------------------------------------
Здесь должна следовать сцена, в которой Айлин Гэлвин подходит к дежурной медсестре, говорит, что у неё есть разрешение на свидание с пациентом (которое она, кстати, выпросила у самого главврача, так как Генри их «особый» пациент). Но я не стал всё это расписывать, чтобы не отвлекать читателя от главного.
---------------------------------------------------
Айлин чувствовала себя несколько неловко в узких джинсах и майке среди высоких людей в белоснежных халатах. Лифт медленно поднимался на нужный этаж а, мысли в голове девушки никак не могли прийти в порядок, и она совсем не знала, что сказать Генри, когда увидит его. Он очень сильно напугал её тогда, но она не могла не повидать его сейчас.
Лифт остановился, Айлин плавно завернула за угол и медленно пошла по центру длинного коридора, недоверчиво поглядывая на присутствующих здесь людей. Кто-то из них стоял, кто-то сидел, но практически все бросали на девушку свои, как ей казалось, злые взгляды. Она сразу почувствовала себя покинутой и беззащитной, ей хотелось закричать на них, чтобы они все отвернулись и не осуждали её ни за что. Около двери в палату Генри стояло два высоких полицейских. После некоторых формальностей о разрешении войти, Айлин впустили в палату, где сидел ещё один охранник. Девушка робко поздоровалась с ним и с медсестрой, которая сделала укол в левую руку Генри, а затем поспешила выйти, напомнив Айлин о лимите времени, отведённом для свидания.
Таунсенд выглядел подавленно. Однако с этой минуты жизнь в нём поддерживала не только капельница, но и прекрасный образ его давней соседки, к которой он был неравнодушен. Девушка осторожно присела на край кровати. Генри следил за ней зрачками. Айлин оглянулась на охранника. Тот, не шевелясь, печально смотрел в окно. Стояла неловкая тишина. Говорить вслух девушка постеснялась, поэтому, снова повернувшись к Генри, решила общаться с ним вполголоса.
- Привет…
Вместо ответа Таунсенд вяло моргнул.
- Ты очень сильно напугал меня в тот день. Я… Я до сих пор вся дрожу, честно. Вот. – Айлин сжала его ладонь. – Врач сказал, что у тебя перелом нескольких рёбер и ещё чего-то, а психиатр говорил о шизофрении… боже, Генри, что же с тобой случилось? – Он молчал. Девушка снова обернулась на охранника. – Что заставило тебя выпрыгнуть в окно? Говорят, ты после падения пробежал ещё пять метров… Тебя наверно что-то очень сильно напугало? Так ведь? Скажи же хоть что-нибудь…
Генри сжал её руку и поманил к себе. Айлин слегка нагнулась. Хриплым голосом Таунсенд произнёс:
- Оно… опять…. началось. Я видел их. Они хотели меня убить.
- Что ты такое говоришь? Генри, ты выскочил из своей квартиры с топором и убил двух человек! Они же были совсем беззащитны и даже не думали причинить тебе вред. Ты же не убийца, Генри… Я не верю в это…
- Айлин… Я хочу, чтобы ты была осторожна. Если увидишь Его… Боже, Айлин… Если увидишь этого маньяка – беги… Не дай ему найти тебя…
- Нет, Генри, нет… - Её голос срывался, в глазах накапливались слёзы. – Это больше никогда не случится… Всё было кончено, ведь ты спас нас. Ты был рядом, когда нужен был мне. Ты нужен мне и сейчас…
- Не возвращайся больше туда… Не приближайся к квартире 302. Ты должна бежать… Я беззащитен сейчас и… Он легко может прийти и убить меня. А у тебя есть шанс – используй его. Не дай Ему забрать твою жизнь.
- Знаешь… - Айлин смутилась от собственных мыслей и бросила растерянный взгляд в окно. – Наверно… Не нужно было настаивать, чтобы ты остался здесь, в Южном Эшфилде… Возможно, и скорее всего… более правильным было бы уехать сразу. Подальше от этого места, воспоминаний… меня… Но… Я так привязалась к тебе, прости, наверно, мне лучше не утомлять тебя своими переживаниями… - Девушка попыталась встать, но Генри остановил её, не отпуская её руку. Он выдержал мучительную для Айлин паузу.
- Даже если бы я и уехал… То никогда бы не оставил тебя здесь. Одну.

Айлин стояла напротив опечатанной жёлтыми лентами квартиры 302, прислонившись спиной к стене, с совершенно рассеянным взглядом. Прохладный воздух сквозняком стелился по полу коридора, обвивая её оголённые ноги и заставляя кожу на всём теле покрываться мурашками. Передёрнувшись от очередного озноба, девушка обхватила себя руками.
- Мисс Гэлвин?
Айлин повернула голову в сторону приближающегося человека. Это был мужчина лет сорока, достаточно полный и невысокий, держащий на коротком поводке маленькую пушистую собачку, отчаянно обнюхивающую каждый сантиметр пола.
- Здравствуйте, мистер Саммерс. – Вежливо поприветствовала человека девушка и мило улыбнулась. Он остановился рядом с ней.
- Сперва хотелось бы заметить, что на улице уже вечереет и становится прохладно, а вы так легко одеты. Можете простудиться. – У него был добрый голос и глаза, да и сама Айлин никогда никому не дерзила, даже если у неё было плохое настроение, поэтому она несколько стыдливо осмотрела свою тонкую юбку и прохладную майку, поблагодарив за заботу.
- Спасибо, мистер Саммерс, я уже сейчас пойду в дом.
- Мисс Гэлвин, наверно, это не моё дело, но всё же, мне очень вас жаль. – Девушка перестала наблюдать за собачкой и подняла на мужчину глаза. – Может, мои слова покажутся вам банальными, но вы молоды и красивы. У вас впереди ещё целая жизнь, а вы до сих пор одиноки. Я вижу, как вы привязаны к мистеру Таунсенду, как вы волнуетесь из-за него и даже… - Он оглянулся на дверь. – Даже это ужасное событие, по всей видимости, не разубеждает вас в том, что он хороший человек. Поймите меня правильно… Я хочу…Чтобы вы были счастливы. И чтобы с вами был тот человек, который может подарить вам это счастье, который живёт в нашем мире, а не старается отстраниться ото всех. – Айлин почувствовала обиду. Эти слова ранили её и оскорбили. Но что-то в ней изменилось в этот момент, и она не стала опускать голову, а наоборот, недоверчиво прищурив глаза, приподняла подбородок.
- Знаете, мистер Саммерс, я не буду принимать к сведению пожелания от человека, у которого никогда не было даже близкой подруги, и счастье которому подарила маленькая пушистая собачка. – Она быстро отвернулась. Её щёки горели, невероятно сильно билось сердце, и она чувствовала лёгкость в ногах – это короткое ощущение неизвестности по поводу правильности или неправильности собственных поступков.
Мужчина ничего не ответил Айлин. Возможно, он видел в ней маленькую и неразумную девочку отчаянно пытающуюся доказать свою правоту или своё право на выбор.
Захлопнув за собой дверь, девушка прижалась к ней спиной, закрыла глаза и выдохнула много воздуха, который буквально распирал её лёгкие. Она старалась мысленно себя успокоить, положив ладонь на грудь и пытаясь на время забыть о неприятной встрече с человеком в подъезде, о психозе Генри, о квартире 302.
Девушка вздрогнула от внезапно зазвонившего телефона. Она пробежала в комнату, схватила обеспокоенный аппарат и села на кровать, положив его на колени. Чуть не выронив трубку из дрожащей руки, Айлин почти крикнула:
- Да?.. О, Господи, здравствуй… Да, действительно давно не виделись… Нет, не занята… Вечеринка?.. Боже… я даже… Вряд ли удастся прямо так забыться… Да, ты права, попробовать стоит. – Айлин засмеялась. – Думаю, да. Хорошо. Спасибо.
Положив трубку на телефон, а телефон на тумбочку, девушка встала и посмотрела на себя в зеркало. «Боже, Айлин… ты похожа на выжатую мочалку…» Отёки под глазами выдавали депрессивность состояния, грустные глаза – душевную неуравновешенность. Ей было жалко саму себя.
Айлин сняла с себя майку, сражаясь со спутавшимися волосами на голове, отбросила её на кровать и снова стала крутиться перед зеркалом. Она была стройной, изящной и, слегка приподняв груди руками, девушка призналась, что сама себе нравится. Внезапно ей захотелось окунуться в многолюдную шумную компанию и как следует потрястись под какую-нибудь заводную музыку. Она жаждала человеческого общения, смеха, ярких цветов и живых улиц. Закрыв глаза, девушка постаралась забыть на мгновение всё произошедшее, забыть образ Генри, который обидел и отверг её. Она хотела, чтобы её душа была свободной.
Мечтательно улыбнувшись, Айлин сбросила с себя туфли, сняла юбку, грациозно отбросив её на кровать к майке, и скрылась в ванной комнате, заперев за собой дверь и включив воду. Через несколько секунд тёплый пар начал заполнять светлое и уютное помещение, окутывая усталое тело девушки. Айлин приготовила полотенце и мягкий белоснежный халат, повесив их на крючок в стене, затем повернулась, чтобы посмотреть в зеркало, но вдруг сжимающий душу страх, резко пронзил всё её тело, и девушка отчаянно закричала, забившись в углу и обхватив колени руками. В зеркале она увидела мрачное лицо с затемнёнными багровой кровью волосами. Она узнала этот отстранённый от всего человеческого взгляд, который даже не был обращён к ней, садистскую, жестокую улыбку и воспоминания, нахлынувшие как сильная морская волна, сбивающая с ног.
Девушка сидела на полу и плакала, закрыв лицо руками. Она боялась смотреть вверх, на зеркало, чтобы не увидеть снова этот образ, так сильно напугавший её. Однако, мысль о том, что глаза маньяка всё ещё устремлены на неё, эту дрожащую беззащитную полуголую девушку вызывала ещё больший ужас.
Айлин раздвинула пальцы на ладонях. Быстро осмотрев заполнившуюся паром комнату одним глазом, она убедилась, что кроме неё здесь никого нет, а в зеркале отражается лишь падающая из душа вода. Девушка вытерла слёзы, буквально размазав их по раскрасневшемуся лицу, и решила, что чем быстрее она соберётся, тем быстрее сможет избавиться от всего этого кошмара, забывшись среди людей, не ведавших даже, что такое настоящий страх.

Генри тоскливо следил взглядом за молоденькой, с опрятно убранными в хвост тёмными волосами медсестрой, которая мерцала перед ним как ночной мотылёк, - лёгкая и слегка загадочная, что объяснялось, скорее, ухудшимся из-за его состояния зрением. Ремни, прижимающие его тело к койке, стали для него новыми цепями на двери, за которой была недосягаемая теперь свобода. На его лице появилась ироничная улыбка, когда он наблюдал за медсестрой, принёсшей чашку кофе для охранника. Ведь это была та же Айлин, также близко, также свободна, но он был заперт, обездвижен. Раньше его голос никто не мог слышать из-за проклятой двери, а теперь – из-за всеобщей убеждённости в том, что он психически не здоров. Даже Айлин ему не верила.
Таунсенд не раз замечал, что охранник иногда заигрывал с медсестрой. Его нашёптывания, её стеснительный смех и румянец на лице выдавал их. Генри было противно наблюдать за этим. Однако когда этот мнимый защитник медперсонала встал с кресла, потянулся, бросил взгляд на унылого Генри и медленно вышел за недавно скрывшейся в дверях медсестрой, в палате наконец-то воцарилась тоскливая тишина. За окнами, защищёнными мрачными жалюзи и тонкими занавесками, медленно засыпала ночь, веки Генри тяжело и болезненно опускались, а биение сердца глухо отдавалось в висках, заглушая туманные мысли.
По всему зданию разнеслось эхо звонко упавшей металлической посудины. Послышался жуткий и противный детский плач, громко хлопнула дверь чуть дальше по коридору – Генри не удалось заснуть. Его спина ныла, а ноги затекли. Он стал разминать пальцы, чувствуя, насколько он обезвожен. Раздался сильный металлический скрежет где-то в глубине госпиталя. Он периодически повторялся и был похож на волочение чего-то металлического и очень тяжёлого. Все остальные шумы прекратились. Остался только этот. Он приближался. Чем звук становился громче, тем сильнее Генри ощущал вибрацию от пола через койку. Тяжело проглотив слюну, он почувствовал, как его охватила тревога. Он постарался пошевелиться, но ремни сильно ограничивали его движения, ослабленное тело не способно было к резким рывкам, поэтому он начал покрываться потом и осколками разбивающихся надежд. Нечто было уже буквально за стеной. Генри вжался в койку и вдруг всё вокруг потускнело. Лампы на потолке затягивались грязно-жёлтой плёнкой, от стен стали отваливаться и испаряться в потяжелевшем воздухе куски их прежнего состояния, и всё вокруг покрывалось кровавыми пятнами и коррозией. Мебель превращалась в металлические заржавевшие агрегаты, жалюзи на окнах материализовались в мрачные толстые решётки. Генри не решался пошевелиться, чувствуя, как то, на чём он лежит тоже претерпевает изменения, но тугие ремни не давали ему шансов выбраться отсюда.

Медсестра игриво выскочила из тесного помещения, осторожно прикрыв за собой дверь. Осмотревшись по сторонам, она направилась вдоль по коридору, поправляя и приспуская чуть покосившуюся юбку. Она направлялась в палату к Генри, чтобы последний раз на сегодня проверить его состояние, однако резко остановилась с широко распахнутыми глазами. Девушка поняла, что забыла свой стетоскоп. Она обернулась и прикусила губу, когда увидела, как два врача остановились напротив той двери, откуда она вышла. Также, впереди, на неё устремил свой взгляд полицейский, дежуривший этой ночью рядом с палатой Генри. Девушка решила идти дальше, стараясь больше не поправлять на себе одежду, чтобы не бросаться в глаза. Не поднимая взгляд на высокого полицейского, она нажала ручку двери и вошла в палату.

Айлин включила в комнате свет. Красивая люстра ярко осветила помещение, разогнав тьму, и заставляла стеклянные предметы сверкать бриллиантовыми бликами. Девушка медленно прошлась по комнате, остановилась на середине, развернулась и встала напротив зеркала. В отражении она смотрела на совершенно новую Айлин. Тёмная косметика не создавала мрачный образ, а выражала навязанную ею же самой уверенность в себе. Длинные чёрные ресницы не давали свету отражаться в её больших и немного грустных глазах, пухленькие губы, покрытые тёмной помадой, манили своей загадочной нежностью. Несколько острых локон волос дерзко были смещены на лицо, а бархатное коктейльное платье глубокого синего цвета красиво облегало стройную фигуру Айлин, подчёркивая все её природные женские прелести, а длинные, до локтя, перчатки довершали этот портрет. Не успев сделать себе комплимент, девушка застала себя врасплох мыслью о Генри. «Если бы только он видел меня сейчас… Стена из его предрассудков разлетелась бы на маленькие кусочки…».
Она уже собиралась сложить в небольшую, расшитую стеклярусом сумочку все необходимые для вечера вещи, как вдруг в дверь позвонили. Это было настолько неожиданно и редко, что даже сам звонок, как ей показалось, прозвучал тревожно.

Медсестра остановилась в нерешительности. Генри не сводил с неё покрасневших глаз и, пыхтя и задыхаясь, усердно пытался вырваться из стягивающих его тело ремней. Девушка хотела позвать полицейского на помощь, но ей показалось, что Генри не столь агрессивен в этот момент и она сама сможет его успокоить.
Таунсенд не сводил глаз с изуродованной длинноногой женщины, пациентки, живот которой был зверски разорван и оттуда свисали тошнотворно выглядящие внутренности. Страдальческое лицо и буквально выкатывающиеся безумные глаза показывали, насколько больно было этой женщине, когда её тело вспарывали огромным ножом, не позаботившись даже об анестезии. Тёмная кровь множеством струек стекала по её посиневшим ногам, рукам и когда-то светлым волосам, превращая это существо в ходячий окровавленный труп. Генри узнал этот чёрный бюстгальтер и короткую юбку. Этих несчастных существ ему приходилось убивать, чтобы выжить. Кривая походка, бурлящая в горле кровь, вытекающая изо рта с содранными губами и непременное желание приглушить свою боль, выплеснув свою ненависть на человеке, который был беззащитен.
- Мистер Таунсенд, успокойтесь… - ангельским голоском и наивной улыбкой старалась смягчить ситуацию медсестра, но Генри начал издавать сдавленный вопль, и своим безумным выражением лица не на шутку напугал девушку.
Внезапно, ремни, не дававшие всё это время Генри подняться, почернели, а мгновенный процесс гниения ослабил их натяжение. Сделав резкий рывок, Таунсенд почувствовал, как рвётся некогда крепкий материал и его тело переполняет невиданная сила. Он быстро схватил трубку из-под капельницы и накинулся на приблизившегося монстра, намотав смертельную удавку ему на шею. Он не знал, способен ли задушить уже мёртвое существо, но бурлящий в его крови адреналин руководил всеми его последующими действиями. Жуткая женщина лежала на нём спиной и извивалась своим лёгким телом, издавая тошнотворные судорожные звуки. Генри, упёршись затылком в пол, оскалившись и брызжа слюной, всё сильнее затягивал удавку, стараясь удержать на себе дёргающееся пахнущее зловонным смрадом тело, но не чувствовал, как оно теряет свои силы. Перекатившись по полу и оказавшись у неё на спине, он схватил монстра за волосы и яростно начал бить его голову покалеченным лицом об пол. Кровь разбрызгивалась в разные стороны, тело переставало сопротивляться, и вскоре Генри отскочил в сторону.
Таунсенд чувствовал, что неожиданный прилив сил приглушил его боль в рёбрах. Он мог стоять на ногах и, слыша, как за стенами издают страдальческие вопли призраки, решил защищаться. Истерзанная и стонущая тварь, пытающаяся ползти в луже собственной крови, снова привлекла его внимание. Он схватил небольшой металлический стул и наотмашь нанёс ещё три сильных удара по её обмякшему телу, пока женщина не затихла.
Выскочив из палаты, Генри оказался в тусклом и грязном коридоре с решётками вдоль стен, мерцающими грязными лампами и кровавыми разводами на полу. Унылая картина альтернативного госпиталя была ему знакома. Ошеломлённый вооружённый призрак быстро был повержен металлическим каркасом стула, ножка которого глубоко вошла в голову через глаз. Генри отстранился от дёргающегося трупа и прижался к стене, увидев в разных концах коридора ещё несколько изуродованных блондинок, жертв чудовищных абортов, которых, по всей видимости, охватила паника, что было ему на руку. Внезапно, скрипя проржавевшими колёсами, в коридор выехало пустое кресло-каталка. Неторопливо преодолев несколько метров, оно остановилось. Не отходя от стены и тяжело дыша, Генри смотрел на кресло и догадывался, чего от него ждать. Ни свечей, ни медальонов у него с собой, конечно же, не было, поэтому он в очередной раз решил бежать.
Как только Таунсенд сорвался с места, кресло быстро покатилось за ним. Жуткий скрип постоянно преследовал Генри, даже когда он бежал по лестницам на нижние этажи, расталкивал обезумевших призраков и страшных пациенток. Перед затуманенными глазами мелькали коридоры, двери, пар и мерцающий свет, словно он снова быстро просматривал тот непродолжительный отрезок его жизни, проведённый в потустороннем мире несчастного маньяка, пленника собственных жизненных принципов. Генри на всём ходу вваливался в палаты, перебегая в другие помещения через внутренние двери, перепрыгивал через койки, опрокидывал тумбочки и кресла, снова оказывался в коридорах, жадно расходуя собственные силы. Но инвалидное кресло везде настигало его, сбивая нерасторопные тела, разрубая их на кровавые ошмётки и наматывая на свирепые колёса человеческие внутренности, оставляя на полу тёплые кровавые следы. Генри чувствовал, что выдыхается, но останавливаться было нельзя, ибо вожделенная свобода была совсем рядом.
Таунсенд вылетел из створчатых дверей здания, оказавшись в чёрном, непроглядном вакууме. Он бежал вперёд, зная, что смерть едет за ним и вот-вот раздавит или разорвёт на куски, но пока он был всего лишь удаляющейся фигурой на фоне яркого белого света, вырывающегося из распахнутых дверей мрачного здания.

Звонок в дверь снова повторился. Айлин отложила сумочку и в нерешительности направилась в прихожую. Она боялась, что биение её сердца услышат незваные гости, но не могла ничего поделать с внезапно выросшей тревогой.
Замок щёлкнул, девушка слегка приоткрыла дверь и увидела полного человека в полицейской форме. За ним стояли ещё двое. Вся троица нагнулась в сторону, чтобы разглядеть её испуганное лицо.
- Мисс Айлин Гэлвин? – В голосе полицейского не было слышно никакой угрозы, поэтому девушка ещё больше приоткрыла дверь и робко произнесла:
- Да. Что-то случилось? – Человек в форме снял фуражку и печально посмотрел ей в глаза.
- Мистер Таунсенд скончался. – Айлин перехватило дыхание, и резкая боль возникла в голове, словно электрический разряд, ударивший её прямо в висок. Она прикрыла рот ладонью и зажмурилась, словно пытаясь проснуться от кошмарного сна. По её щеке потекла слеза, оставляя тёмный след от туши. – Мисс Гэлвин… - заторопился полицейский, но не смог продолжить, увидев, как неожиданная новость сломала в девушки всю уверенность, приобретённую пару часов назад.
- Простите… - шмыгая носом и стараясь не трогать раскрасневшиеся накрашенные глаза, извинилась девушка. – Как… - подавляя новую волну слёз, начала говорить Айлин. – Как это произошло?
- Я вижу как вам нелегко принимать всё это… Но…В общем, у него по всей видимости случился очередной припадок. Во время побега у него остановилось сердце. Он… - Человек в форме опустил глаза. – Он сильно покалечил медсестру, присматривающую за ним.
- Покалечил?
- Да, она выжила. Сейчас девушка в реанимации, по всей видимости, в коме. Однако врачи надеются только на чудо.
- Боже…
- Мисс Гэлвин, был ещё убит полицейский. – Человек снова одел фуражку. – А охранник, приставленный к мистеру Таунсенду в палату, был найден мёртвым в кладовке на том же этаже с ножом в глазу и…
- Господи, зачем вы мне говорите все эти подробности? - Айлин с трудом выговаривала слова из-за сильной дрожи во всём теле.
- Извините, мисс Гэлвин, вам знаком этот нож? – полицейский продемонстрировал небольшое лезвие с красивой рукояткой, помещённое в специальный пакетик. Нож и вправду показался знакомым.
- Не знаю… Нет…
- У мистера Таунсенда вы его не видели?
- Говорю же вам – нет! – В её голосе послышалось раздражение. Человек в форме понял, что лучше уйти.
- Извините, мисс… Гэлвин, нам наверно, следует оставить вас. – Девушка тихонько кивала, закрыв глаза. – У меня для вас кое-то есть. – У Айлин кольнуло сердце. – Точнее, от мистера Таунсенда. Это лежало в его палате на тумбочке рядом кроватью. Возьмите. – Он протянул ей сложенный вдвое лист бумаги.
- Спасибо… - Без как-либо эмоций проговорила девушка, вошла обратно в квартиру и закрыла дверь.
«Дорогая Айлин. Я не знаю, когда это начнётся снова, но времени у меня мало. Я должен сказать тебе, что я не отверг тебя. После того, как всё закончилось, весь тот кошмар, после того, как мы вместе ушли оттуда, моя жизнь ещё больше изменилась. Сейчас я говорю не о тебе. Я стал одержим каким-то демоном. Он проникал в мою голову, и тело отказывалось слушать меня. Я боролся с ним, старался прогнать из своего сознания, но с каждым разом мне всё меньше это удавалось. Я не хотел, чтобы ты была в опасности. Я боялся, что когда буду не в себе, то причиню тебе боль. Прости, что не рассказал раньше. Дело в том, что пару дней назад случилось нечто иное. Я снова боролся с демоном, но, как мне показалось, он победил, но потом ты оказалась в моих объятиях и он исчез. Но, когда ушла ты, то кошмар, через который нам когда-то пришлось пройти, повторился. Айлин, мне кажется, что всё, что меня сейчас окружает – ненастоящее, словно я уже мёртв. Что же случилось на самом деле, я не знаю. Я запутался. Ты мне очень дорога, Айлин. Береги себя»
Девушка дочитала письмо и увидела себя в зеркале. Её испугала собственная мрачная красота. Айлин положила письмо на тумбочку, стянула с себя длинные перчатки и нарочно уронила их на пол. Девушка стояла посреди комнаты со странным чувством невесомости рассудка. Она старалась осмыслить весь эмоциональный груз, поселившийся в её душе за последние несколько дней. Внезапно, её глаза резко распахнулись, и на лице возникло замешательство, разбудившее нарочно забытые мысли. Айлин казалось, что все ответы на возникшие неразрешимые загадки хранятся в квартире 302.
Девушка выскочила в коридор, прикрыв дверь. Её взгляд не отрывался от таблички 302, а беспокойное сердце начало выбивать стремительный ритм. Остановившись напротив входа в квартиру Генри, Айлин бегло осмотрела жёлтые ленты, которыми была перетянута дверь и нетерпеливо начала их срывать, отбрасывая в стороны. Когда первая преграда была преодолена, Айлин прислонилась к двери ухом. Печальная история этой квартиры навсегда осталась у Айлин в сердце, но она уже не боялась этого места. Девушка уткнулась лбом в дверь и ударила по ней ладонями. «Этого всего не может быть… Я жива… И Генри жив. Всё это не правда…»
Пробежав немного вдаль коридора, Айлин в ужасе отстранилась к стене, когда обнаружила отсутствие двери, за которой когда-то плакала странная девушка. В этот момент начала болеть голова, горло пересохло, и Айлин просто не знала, что дальше следует делать. Что будет правильным? Однако, выбор был сделан за неё. Коридор наполнился плотным красным светом, от которого слезились глаза. В другом конце коридора, дверь с номером 302 с протяжным скрипом медленно отворилась. Квартира сама впускала девушку, но она, прижавшись к стене, чувствовала, как дрожат её колени и разум отказывается выполнять чужую волю.
- Генри?.. – осторожно спросила тишину Айлин, медленно, по стенке, приближаясь к двери. – Это ты? Боже… - девушка прикрыла рот рукой. – Боже, я спятила… - Пыльная лампочка дрожащим светом поддерживала тусклую красноватую и унылую атмосферу в этом бесконечном коридоре и Айлин, в коротеньком платье, предназначенном для шумной вечеринки, с замиранием сердца шла в пугающую неизвестность. Миновав свою дверь, она поняла, что окончательно решилась. Нужно всего лишь войти внутрь и включить свет…
Айлин остановилась. Оба конца коридора тонули в непроглядной тьме, стояла тишина, способная напугать даже призраков, о которых девушка думала, делая первые шаги к источнику её страданий и страхов.
Оказавшись в прихожей, девушка на ощупь искала на стене выключатель, поскольку темнота, заполнившая всю квартиру, не позволяла разглядеть в ней даже блики на стеклянных предметах. Вскоре Айлин нащупала выключатель, и яркий свет пронзил паразитирующую тьму. На мгновение сердце девушки успокоилось. В комнате было очень чисто и уютно. Никто не встречал её здесь, никто ничего от неё не прятал, но, всё же, чувствовалась витавшая в воздухе враждебность.
Айлин прошла немного вперёд, остановилась посреди комнаты и осмотрелась. На телевизоре стоял глобус, кресла пребывали в опрятном состоянии, словно на них никто никогда не сидел. Предательская и какая-то мнимая гостеприимность, пропитанная злом, напугала Айлин. Ею вдруг овладела паника, и захотелось уйти. Почувствовалась лёгкость в ногах, дыхание перехватило, и девушка быстро направилась к выходу. Внезапно яркий свет потускнел, а дверь со страшным скрипом захлопнулась на глазах шокированной Айлин. Также неожиданно, гремя металлическим скрежетом, появились тяжёлые цепи, навсегда закрывшие выход из этого проклятого места.
Девушка бросилась к двери и начала колотить по ней руками. В глубине души она знала, что теперь это бесполезно, но всё равно отчаянно звала на помощь. Припав к глазку, она увидела, как коридор заполняют тени. Они приближались, и вскоре многочисленные призраки, со своими трупными выражениями изуродованных лиц, начали рваться в дверь с обратной стороны. Девушка отскочила назад и в замешательстве стала осматривать комнату. Схватив высокий табурет, она швырнула его в окно, однако это решительно ничего не дало. Жуткая паника начала сотрясать изнеможенное тело Айлин. Она металась из стороны в сторону и начала бояться большого помещения, где она чувствовала себя беззащитной. Девушка закрылась в ванной комнате и прижалась к двери спиной. Её учащённое дыхание и быстрое биение сердца мешали ей всё обдумать и сосредоточиться. Она посмотрела на свои руки и ничего не могла поделать с трясущимися пальцами. Сжав их в слабые кулаки, девушка закрыла глаза. В этот самый момент кран в ванной затрясся и зашумел, выплёвывая грязные куски вязкого вещества. Потом сильным напором пошла бурая вода. Из-за скопившихся твёрдых материй труба быстро забилась, и уровень воды стал на глазах увеличиваться. С замиранием сердца Айлин наблюдала, как ванная на половину наполнилась грязной водой, и кран неожиданно затих. Девушка заметила, как на поверхность всплыло нечто тёмное, похожее на… волосы. Они слегка шевелились, повинуюсь постепенно успокаивающейся воде. Но спокойствие и тишина оказались лишь короткой прелюдией к ужасу, поразившему бедную Айлин, когда из воды стало подниматься человекоподобное существо в грязном медицинском халате, кривой беззубой челюстью и содранной по всему изуродованному лицу кожей. Айлин, поверженная этой чудовищной картиной, вжалась в угол на полу и кричала, защищая себя руками от возникшего перед ней образа хрипящей медсестры. Девушка настолько перепугалась, и её тело трясло такой лихорадкой, что она не чувствовала ног, не чувствовала как описалась и почти потеряла сознание, однако в последнем порыве сил, в отчаянии выскочила из ванной комнаты и упала в гостиной на пол. Во все окна рвались такие страшные создания и издавали такие жуткие звуки, что Айлин, сидя на коленях, закрыла уши руками и разразилась нечеловеческим визгом, силы которого хватило бы, чтобы во всём здании полопались окна. Все окна… кроме квартиры 302.

Ветер лениво шевелил унылую занавеску на сверкающем от ярких солнечных лучей окне. Комната была погружена в крепкий сон, уводящий далеко, за пределы реального, угрюмого мира. Прохладный воздух томно стелился по шероховатому ковру, совершенно не вмешиваясь в игру теней, разбросанных по всей комнате, оживляя это забывшееся мёртвым сном одинокое царство.
По свисающей с кровати обмякшей руке девушки когда-то медленно стекала вязкая светлая капля крови, оставляющая за собой блестящую красную линию, впадала в другие тонкие струйки, сеть которых напоминала паутину, и, добравшись по этой причудливой магистрали до кисти руки, бесшумно падала с кончиков пальцев, исчезая на мягком ковре. Сейчас этот высохший тёмно-красный рисунок был лишь частью страшной картины на обнажённом теле Айлин, которое лежало в распахнутом белоснежном халате, пропитавшемся её собственной кровью. Лицо было спокойно и безмятежно, грудь больше не вздымалась от тихого дыхания, а пальцы рук и опущенные веки не вздрагивали из-за беспокойного сна. Глубокие рваные порезы поблёскивали на солнечном свете, составляя корявый набор цифр «20121», растянувшихся от живота до груди. На рёбрах маленькими буквами было вырезано имя, скромный владелец которого так и не вышел из тени.
Легко порхающая маленькая бабочка бесшумно опустилась на трубку телефона, но внезапный его звонок спугнул её, и та устремилась прочь из комнаты, вылетев в приоткрытое окно. Прохладный ветер не давал этому порхающему цветку как следует расправить свои маленькие крылья и сбитое с толку насекомое снова влетело в квартиру, но, как оказалось в соседнюю. Пропорхнув над расправленной постелью с небрежно валяющейся мятой подушкой, из-под которой стеснительно выглядывал потрескавшийся глобус, и, проскользнув через приоткрытую дверь, насекомое затихло на потолке гостиной. Атмосфера тихого сна здесь выглядела иначе. Перевёрнутая мебель, сломанные стулья и куски стекла, разбросанные по полу, вызывали чувство угнетения и ужаса. В проходе, напротив входной двери, сидел человек с опущенной головой. На одной руке, с засученным рукавом рубашки, выделялась жуткая тёмно-красная надпись «21121», в другой руке навечно застыл окровавленный нож. Ноги человека были вытянуты – он не шевелился. Когда в его теле ещё билось сердце, а мозг не справлялся с сигналами о невыносимой боли, его звали Генри Таунсенд. Теперь на его горле темнел чудовищный порез, а вся грудь и пол были залиты высохшей, тёмной кровью. Вентилятор на потолке грустно поскрипывал, постепенно замедляя собственное движение, угнетённый мёртвым одиночеством.

Движение за окнами и дверью не прекращалось, тьма вытеснила свет, и все комнаты заполнились непроглядным зловонным ужасом. Где-то в углу гостиной дрожал огонёк догорающей свечки, рядом с которым лежала девушка, сжавшаяся от холода. Её прерывистое дыхание иногда переходило в безнадёжный плач, а иногда в шёпот, которым девушка молилась Богу.

"Mom... I'm home... I'm gonna stay with you, forever..."
Walter Sullivan


- Помогите… Я больше не могу…

Автор: Айзек Шпильман (Isaac Spielmann)

- Кто-нибудь… Помогите…

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ЗА УОЛТЕРОМ

Изменено: Isaac Spielmann, 25 Январь 2009 - 16:12

  • 0

#2 Monna STEW

Monna STEW

    Оракул

  • Заглянувший в кошмар™
  • ФишкаФишкаФишкаФишкаФишкаФишка
  • 1 822 Сообщений:

Опубликовано 25 Январь 2009 - 16:27

Склеила ваш рассказ.
Рада, что учли мои замечания касаемо стиля. Теперь читается ровнее, отмеченные мелкие несуразы раньше резали глаз - но теперь все нормально.
Касаемо сюжетной компоненты - здесь не совсем понравилось только одно, а именно: подчеркнутая эфемерность и слабость Айлин. Ну да это ваш рассказ, и я отнюдь не требую, чтоб вы в угоду мне или еще кому переделывали героев и сюжет х)

Ах да. "Техническое замечание" про вырезанную сцену лучше убрать - ибо вырезанный фрагмент в целом не содержит ничего особенно важного, и его исчезновение в пояснениях - имхо - не нуждается.
Да и смотрится это замечание посреди текста... странно.
  • 0

#3 Isaac Spielmann

Isaac Spielmann

    Свежая кровь

  • Заблудшие души
  • Фишка
  • 14 Сообщений:

Опубликовано 25 Январь 2009 - 16:58

Рада, что учли мои замечания касаемо стиля.

Да, не доглядел в паре мест, но всё исправлено.
И, кстати, благодарю за вашу предыдущую положительную оценку моей работы.


"Техническое замечание" про вырезанную сцену лучше убрать - ибо вырезанный фрагмент в целом не содержит ничего особенно важного, и его исчезновение в пояснениях - имхо - не нуждается.

Это не вырезанная сцена. Её вообще не было. Поясню:
Когда дошёл до этого момента, то, честно говоря, оказался в тупике. Расписывать всю процедуру у дежурной медсестры мне показалось лишним текстом, а написать это в трёх словах было бы нелепо по сравнению с другими, более содержательными сценами и, в общем, сам стиль повествования нарушился бы. Третий момент - пропустить эту сцену. Тогда у читателей могут возникнуть соответствующие вопросы (мол, он убийца-шизофреник, а её так легко пропустили). В общем эта вставка, на мой взгляд, собственно не являясь частью текста, не нарушает структуру повествования, но предоставляет необходимую информацию в сжатом виде, как некий комментарий от автора.


Цитата
подчеркнутая эфемерность и слабость Айлин

Прячу под спойлером по известным причинам.
Spoiler

Изменено: knwlss, 08 Апрель 2014 - 22:52

  • 0

#4 Lord DEZARG

Lord DEZARG

    Выживший

  • Заблудшие души
  • ФишкаФишка
  • 138 Сообщений:

Опубликовано 12 Октябрь 2010 - 17:49

Вот ведь как! Решил взяться за что-то глобальное и не ошибся. Вот ведь размах!
После прочтения хотелось залезть с головой в морозилку. Ясно почему у рассказа нет мало отзывов - такой объём информации, содержащийся в каждом абзаце буквально взрывает моск, а грязь и кишки жестокость и реализм вызывают куда более неоднозначные чувства. Бррр. Браво, черт возьми!
Вы, господин, точно извращенец. О, да. Но рассказ понравился. В самый раз, когда не хочется читать что-то истинно литературное.

И, да. приятно видеть, что здесь есть таки такой жОсткий арт-хаус, который никто не читает или читает, но не решается комментировать. Больше кишек насилия и сисек реализьма и ты уже бежишь от разъяренной толпы))

Изменено: Lord DEZARG, 12 Октябрь 2010 - 17:56

  • 0

#5 Justin Mortal

Justin Mortal

    Свежая кровь

  • Заблудшие души
  • Фишка
  • 20 Сообщений:

Опубликовано 25 Апрель 2011 - 23:30

Очень оригинально=)
  • 0