Нет ответов

[Taubstumm]

Девушки хотят кататься? Ну что же, прокатимся. Степан, двадцати пяти летний парень, иммигрант из России во втором поколении, и еще один из его друзей, сегодня, в клубе, подцепили пару прекрасных представительниц противоположного пола. Девушки попросили прокатить их на машине, и, теперь, на тачке, вся компания несётся по безлюдному серпантину горной дороги. Степан не решился сесть за руль, а вот его друг Григорий с радостью согласился исполнить роль шофера. Они проскочили пару уровней и приближались к смотровой площадке. Пассажир обнимал девушку, её кажется, звали Мэри? Она, укутавшись в его пиджак, с блеском в глазах, громко смеялась, закинув голову. Еще один поворот. Григорий пытается одновременно вести машину и обнимать свою соседку справа. Это была его ошибка. Не знаю почему, но машина повела себя странно на одном из поворотов. Раздался хлопок, прямо около Степы! Он повернулся и увидел: колесо лопнуло, и шина, болтаясь при езде, с каждым оборотом билась о землю оторванной частью. Черт! Григорий не успел среагировать. Автомобиль занесло... кажется не в сторону перил... и...

Глава
В голове что-то звенело, был слышен ровный непрерывный гудок. Степан открыл глаза и увидел. Увидел, что его машина цела и стоит там, куда её занесло при аварии. Голова гудела, ныло все тело. Стояла ночь, но глазам все равно было больно смотреть на фонарь горевший, на обочине у огорождения. Парень оглядел себя белая рубашка, расстегнутая на три верхних пуговицы, черные брюки, ботинки лакированные. Крови не было. Он жив и отделался легким испугом. Но где все!! Ни Григория, ни девушек. Один, посреди дороги. Около машины... Но ведь машина цела? Степан занял место водителя, рука сама потянулась к ключу зажигания. Но... мотор не завелся.
- Григорий!!! - сложив руки в рупор, прокричал Степан - Мэри, И... Инга!!!
Тишина. Никого. Мысли путались и будто вязли в голове. Что делать? Спуститься вниз! Пошатываясь, и, периодически, опираясь на перила, Парень побрел вниз. К счастью, ближе к окончанию пути, его голова прошла, а походка стала твердой. Мысли забегали быстрее. Куда все подевались? И откуда здесь взялась эта вещь?!! Дело в том, что посреди дороги стоял Бардовый замшевый диван! Местами из него лез пух, и торчали пружины, но все же, когда автомобиль ехал вверх, его здесь не было. Обойдя «препятствие» парень двинулся дальше. Почти дошел... наконец, набравшись смелости, и, отбросив страх свалиться из-за вспышек головокружения, посмотрел вниз... Внизу ничего не было видно! Тьма, но его обнадеживал шум города внизу. Машины гудели, жужжали, были слышны человеческие голоса. Пришлось двинуться дальше. Но, вдруг, уже проходя последний участок серпантина, Степан заметил, как все вокруг, начало темнеть и терять четкость. В голове что-то горело. Ноги сами собой подкосились, и он сел на пол. Жжение внутри было невыносимое. Постепенно, проваливаясь в сон, и все больше теряя нить с этим миром, мозг, наконец, сдался, и парень провалился в забытье.

Перед глазами плывет туман, сотканный из сгустков тьмы. Черный дым, если угодно. Теперь ноет поясница. Степан Клейн лежал теперь на кровати, ноги по колено свисали вниз. Так - он поднялся на локтях - где я?! Потолок с парой трещин, в центре простенькая люстра с конусообразным плафоном. Все обои разрисованы какими-то мультяшными героями, те же герои были нарисованы на пастельном белье. Кролики... где-то я их видел... “Robby the Rabbit” Он сел, спустил ноги на землю. Обуваться не пришлось, туфли на нем. Детская. Рядом с кроватью стоял стол, на нем лампа и какие-то книжки с яркими картинками на обложке. Напротив кровати шкаф, где-то он такой уже видел?! А... в торговом центре... Ряд однотипных шкафов для детской недавно распродавался, так как это старье семилетней давности уже никто не покупает. Кровать была прислонена к стене правым боком, и как раз, в нескольких шагах, напротив её нижней части, располагалась дверь. Степан поднялся и пошел к ней. За дверью его ждал холл, с входом напротив. Уйти... Нет, надо поговорить с хозяевами. Холл представлял собой коридор, с дверью детской посередине, выходом, напротив неё, и парой межкомнатных проходов, в начале и в конце. На лево... Пройдя пару шагов, он подергал ручку. Замок сломан... я не смогу открыть её... Теперь другая. Ага... тут ещё и поворот. Оказалось, коридор был похож на букву «Г», и имел поворот, ведущий на кухню. Кухня была отделана в стиле минимализма. Верхние полки, под ними единой полосой располагались плита, раковина, утилизатор мусора, посудомойка, холодильник. Все они разделялись рядами панелей-полок. На одной из панелей лежала разделочная доска, подставка в которой отсутствовали ножи, и микроволновая печь у самой стенки. На холодильнике стояла хлебница, и над ним подставка для телевизора, с оным на ней. Хозяев нигде не было. Либо они заперлись в той комнате, либо ушли куда-то, или выпрыгнули... в... - он оглянулся, быстро вертя головой по сторонам - Где, твою мать, окна?! Пробежал обратно в детскую, там окон тоже не было. Все освещалось электричеством. Ну, это уже слишком! Пора смываться! Он выбежал из комнаты, и в спешке начал дергать за ручку двери. Та даже не крутилась. Создавалось впечатление, что ручка была вделана сюда единым монолитом, и замка в двери вообще не предполагалось. Степан осмотрел щели. Их не было. Стена как будто велась в дверь. И еще не было Петель. То есть выхода не было в принципе! Парень сделал шаг, назад осматривая дверь, и издал нервный смешок. Не может быть... Этого просто не может быть, мне надо выбраться отсюда! До этого он не ощущал признаков клаустрофобии у себя в мозгу, но как только столкнулся с реальной опасностью заточения, тут же испытал непреодолимое желание выбраться на воздух. Не видя альтернативы, его сознание само выбрало путь дальнейших действий. Дверь. Скорее всего, эта дверь вела в спальню родителей, и там могли быть окна. Попробовав еще раз ручку, он осмотрел косяк на наличие петель. Есть.
Первый удар, и сразу же видимый успех. Дверь прогнулась и пошла трещиной посередине.
Еще удар и две половинки влетели в комнату. Вместе с ними ввалился и Степан, упав на четвереньки. Теперь посмотрим что здесь! Он спешно поднялся и тут же испытал жжение в правой руке. Там торчит кусок двери, лишь кончик вошел в самый низ ладони. Без особого дискомфорта деревяшка была извлечена из руки. А тем временем, глаза парня уже осматривали помещение. Что это?! В комнате стояла большая двуспальная кровать, прислоненная изголовьем к стене, почему-то блестевшая как налакированная доска... В начале, он подумал, что оная покрыта цилофаном. Напротив кровати, точнее у её нижней части стоял шкаф. Странный шкаф, учитывая, что он был вделан в стену, а книги на нем стояли единой стопкой, без малейшего шанса на разъединение. Но это не привлекло особого внимания Степана, как и зеркало в правом углу, напротив выхода, с множеством выдвижных полок. Привлекло его внимание то, что было на другой стороне комнаты... Вот оно! Он испытал какой-то детский восторг, увидев балкон на другой стороне стены. Две стеклянные двери, обрамленные белым пластиком. Даже если они заперты... Ноги сами поднесли его к объекту исканий. Заперто! Другого и не ожидал! Он постучал костяшками по стеклу, прикидывая его толщину. Судя по отзвуку, толщина приличная. Нужно что-то не хрупкое, твердое, плотное внутри! Тут же начались поиски орудия. И сразу же находка! Бронзовый слон, поднявший хобот вверх, и севший на задние лапы, как собака. Он стоял на зеркале и был размером с два кулака. Для чего он? Парень повертел его пару секунд в руках, и подбежал к балконному стеклу. Размах, удар, звон разбитого стекла, может еще собака залает на улице, услышав шум... Нет. Стекло не покрылось даже трещинами, даже легкими царапинами. Оно бриллиантовое что ли?! Еще удар, со всего размаха, даже повернув чуть назад часть тела, рука которой сдерживала слона. Черт возьми!!! Степан оскалился, и еще несколько раз ударял в стекло слоном в приступе отчаяния. Потом, сбив себе дыхание, он прислонился лбом к стеклу, и, закрыв глаза, начал медленно вдыхать и выдыхать, восстанавливая нормальный ритм. Глаза открылись, и, непроизвольно начали шарить по пейзажу за окном, ища предмет, на котором можно остановиться. Что за...?!! За окном ничего не было. Еще можно было предположить, что это высокий этаж, что земли может быть не видно... Но... в перспективе, на отдаленном пространстве должны были быть огни Эшфилда!
- Нет - прошептал он уже вслух - Мне нельзя здесь больше оставаться!
Пробегая мимо детской, Степан еще раз заглянул туда. Ничего не изменилось. Кое, какую деталь все же удалось уловить. На внешней стороне двери, висел вертикально, альбомный лист с рисунком маленькой фигуры в платьице, с черными длинными волосами, приветливо махавшей рукой. Явно детский рисунок. WELCOME - гласила надпись под ним. Буква “L” была плохо прорисована.
Дальше осталась еще одно помещение, которое до этого он не стал проверять. Как и предполагал Степан, там была ванная комната, совмещенная с туалетом. Да тут сквозняк! Подметил парень, как только открыл дверь. Слева от него располагалась стиральная машинка, справа раковина. Прямо перед ним, в двух шагах, ванная, с душем, закрытая шторой. В комнате была еще одна дверь, назначение которой было понятно. Но все же, в ситуации Степана, нельзя пренебрегать малейшим шансом. Ручка двери со щелчком открылась... и тут, неожиданно, на него выбежало что-то! Оно отпихнуло еще не до конца распахнувшуюся дверь, и больно ударила парня в грудь. Тот сделал пару неловких шагов и почувствовал, как подколенного сгиба касается что-то холодное! Ванная понял он слишком поздно. По инерции, падая, он схватился за штору и сорвал её с петель. А тем временем, то, что столкнуло его, оказалось голой девушкой, явно несовершеннолетней. Её длинные черные волосы свисали с плеч, закрывая часть лица, и грудь. Сейчас будет удар... Парень неловко замахал руками, но удара не последовало. Он продолжал падать вниз! Стены ванны по бокам скоро кончились, и он летел уже в кромешной тьме. Сердце оборвалось. Такое же чувство испытываешь, когда из под тебя выбивают стул, или опора на которую ты опирался не глядя исчезает. Белый овал света, который собой представляла дыра в ванной, все удалялся, пока не превратилась в белую точку. Под конец, парень и сам погрузился в небытие.

Глава
Опять черный дым, но теперь болит живот. Почему-то эта боль приносит спокойствие. Глаза размыкаются с трудом. И тут же новый образ. Люстра с тремя ответвлениями в виде веток из позолоченного железа, на кончике каждой ветки лампа. Потолок белый. Еще в зону видимости попадает кусок стены с узорчатыми обоями. Парень быстро поднялся на ноги и начал щупать себя. Вроде все в порядке. Возможно, я спал?! Теперь он в холле другого здания. За его спиной стена, напротив него лестница, чуть правее, со стороны лестницы открытый дверной проход. Слева и справа две одинаковые двери. Обе деревянные со стандартными, круглыми, медными ручками. Что теперь?! Он подошел к одной двери, подергал ручку. Интересно. Де жа вю? Ручка поворачивалась, но дверь не открывалась, и, при этом, внутри замка раздавался какой-то подозрительный щелчок. Вторая дверь аналогична первой. Окон на этом этаже нет. Сердце забилось чаще, такое чувство он испытывал когда сдавал выпускные в Kingston College в Лондоне. Подмышки начали намокать. Осторожно, стараясь ступать бесшумно, Степан направился в сторону дверного проема, ожидая появление той девушки. У неё может быть что-то с собой. Ага, это была лестница в подвал. И в нем был не искусственный свет!!! Окно!!! Твою мать, окно!!! Не веря своему счастью, парень кинулся вниз. Да, такие окна характерны для двух этажных домов на окраине Эшфилда, да и вообще на окраине любого Американского города. Маленькая узкая полоска стекла, разделенная деревянной балкой пополам. Под окном, будто для удобства стоял стол с ящиком для инструментов на нем. Теперь дело за малым! Просто в восторге, парень кинулся к окну и встал на стол. Второго раза не будет!! Со всей силы, он ударил ладонью по стеклу, и то тут же треснуло. От верхнего левого, до нижнего правого угла шла неровная трещина похожая на молнию.
Еще удар. И все... Вот он, путь к свободе. Вдруг, со стороны входа послышался женский стон, и в комнату что-то ввалилось. Степан оглянулся, со все еще игравшей улыбкой на его лице. Но, когда то, что спустилось в подвал, показалось в лучах света из окна, лицо парня поменяло свою веселость на ужас. Голова, покрытая ровной, гладкой кожей, без намеков на глаза, рот уши и нос. Сзади на затылке виднелась прядь длинных, русых волос. Существо тяжело передвигалось, так как его живот был размером с хороший, огромный арбуз и заставлял чудовище выгибаться назад, дабы не упасть. По очертаниям тела выходило, что это была женщина. И у нее... были груди. Обвисшие, как у столетней старухи, но такие же гладкие, они были пришиты к животу крупными железными пластинами. Из ран на них сочился гной. Запах тут же поменялся. Гниение, вот что теперь ощущалось во всем помещении. Степа больше не стал смотреть, его и так уже чуть ли не выворачивало. Как только он отвернулся, в отвращении закрыв рот рукой, девушка, неожиданно проворно, подбежала к нему и схватила руками за горло, стаскивая со стола. Задыхаясь, парень всеми силами рук, вцепился в большой палец нападавшей и отогнув его, выбрался из мертвой хватки. Ему чуть не сломали кадык, и он, кашляя, отошел назад и оперся на стол. Девушка, издавая звуки непонятно чем, со стоном, кинулась вдогонку. Тогда парень вскочил, и полез в окно. Сильная рука схватила его за голень, когда он был почти на половину снаружи. Наугад, второй ногой, он махнул в воздух. Попал пяткой во что-то мягкое. Под каблуком ботинка промялось, и он вышел обратно с чавканьем. Парень выполз наружу, и его руки почувствовали какие-то плоские, сухие волоски под пальцами...
Газон. Ровный подстриженный. Как надо. Степан на улице, но от этого не становится легче. Внутри здания слышно, как создание с грохотом опрокидывает стол. Все же надо осмотреться. Прямо перед домом идет дорога. Вокруг больше нет домов. На улице тьма. Свет исходит от фонарей, идущих по периметру дороги. А между фонарями... а между фонарями! Не может быть!!! Идут столбы! В ряд с расстоянием не больше десяти сантиметров между ними! Их концы уходят далеко вверх, скрываясь во тьме. Вокруг больше нет домов. Этот один здесь. Там, где кончается свет фонаря, стоит кромешная тьма. А свет захватывает дорогу, кусок газона вокруг фонарного столба... и все. Но это только на этой стороне улицы! На другой же располагался парк, и множество фонарей освещали дорожку, ведущую в глубь незначительных лесных массивов. Вот оно! Сзади раздался звон разбитого стекла! И женский стон! Та «девушка» пробила окно на первом этаже, и теперь неуклюже скатывается по косяку крыши. Твою мать! Парень развернулся и побежал в сторону парка. Когда Степан перебегал дорогу, в его голове, где-то в районе темени, раздался оглушительный гудок! И тут же пошел дождь. Не простой, а проливной, такие, казалось бы, идут только в тропиках. От оглушительного звука в глазах все потемнело, ноги подкосились и стали ватными. Парень упал на четвереньки посреди дороги, не в силах соображать. Все мысли выжрал проклятый гудок! Потом, словно во сне, все движения приобрели замедленность, и справа на него пали два ослепительных луча света. Теперь гудок раздавался со стороны лучей. Клаксон. Так гудел машинный клаксон! Уже слишком поздно... неведомый водитель, как будто завидев пешехода, свернул влево... но машина была уже слишком близко, и, закрутившись на мокром асфальте... Марку Степа не успел разглядеть, лишь увидел её заднее колесо, с бензобаком чуть выше. Кажется, машина была темно-зеленого цвета... Парень поднялся на ноги, и, тут же его сбила машина. Боком. Его отнесло к одному из фонарных столбов, и он ударился об него спиной. Машина же, со всего размаха ударилась о противоположный столб, который промял капот, смял бампер, и прошел на десяток сантиметров внутрь. O my God!! Sara holding on!! I’m coming!!! Голос какого-то парня раздался вдалеке. Под машиной начала стремительно расти лужа бензина. Вскоре, она настигла Степана, который не мог пошевелиться. Потом раздался хлопок и из-под открытого капота выскочил конец шнура, разбрасывающий снопы искр в разные стороны. Сначала он бешено извивался на сухой поверхности асфальта, но потом упал на участок лужицы. В тот же момент из машины, в сторону парка вывалился темный силуэт. Звук разгорающегося пламени... огонь разбегается по периметру лужи... Покрывает уже пропитавшегося в бензине Семена. Ужасающая боль, как будто с тебя сняли кожу. Но кричать он не может, лишь моргать, и вращать глазами в разные стороны, созерцая арену своей гибели. Силуэт из машины пополз подальше от машины, которую тоже охватило пламя. Она не взорвалась, вопреки мифу из боевиков. Боль стала немыслимой, и парень отрубился, в очередной раз, предоставляя свое сознание беспамятству.

Что еще может держать ... этом мире... п...нок - голос был где-то далеко, еле слышен

Я отомщу за тебя, слышишь?! Ты ... дорогое, что... меня есть.. - тот же голос.
Не... дай мне... - женский шепот, в нем слышится отчаяние
Боже... слышит ли она?! - опять он
...надо... ... уйти...
Нет... скорее всего, нет...
Не надо...

- Доктор, там раненый офицер! - на втором плане можно было услышать шум толпы и скрип.
- Срочно в операционную! Раз... два... три, взяли! - шуршание и возня

Ха, это уже лучше... лучше... лучше... - детский голос отдавался эхом в мозгу.

ГЛАВА ...
Я жив? Я жив?! Я жив!!!!
- А!!! - с криком, Степа поднял голову и его лицо, полное ужаса и страха, моментально сменилось беспокойством. Осмотрев себя, он опять же обрадовался, ему даже захотелось вскочить, и запрыгать на месте, хлопая в ладоши. Его счастье требовало физической самореализации. Не царапины, ничего. Лишь слабо побаливает сердце, но это вполне допустимо при пережитых им беспокойствах.
А где же он?! Где же я?! В помещении залитым матовым, бардовым светом, исходившим из тусклых кварцевых ламп на потолке, и неоновой вывески слева на стене “Drinking session”. Под вывеской располагались полки для напитков, с зеркальной стеной за ними. Перед полками, в нескольких шагах, барная стойка, со специфически круглыми стульями на длинной ножке. Ни на полках, ни на стойке ничего не было. Дмитрий сидел за столом в углу. До этого он был в отключке лежа головой на пластмассовом покрытии. В зале было полно таких столов. И только на одном из них, почти в самом центре, стояла полупустая бутылка виски, и стакан, наполненный до краев. Опять... Степан смотрел на гладкое стекло, на котором красовалась та же надпись, что и на неоновой вывеске. Только с права налево. А за стеклом была видна улица. Пустая улица. Многоэтажный дом на другой стороне. А прямо перед домом стояла та машина, что сбила его на участке дороги перед домом.
Ха, это уже лучше! - голос девочки отдавался эхом в его ушах. Что лучше? То, что он попал в этот кошмар, или тот мент, попавший в больницу? Конечно, в противоположном углу помещения была дверь с надписью “For staff ONLY!” Ага, и это мой путь к спасению!! С иронией подумал он. Степан не знал, где он находится, но он знал, что в этих местах обитают разнообразные монстры, которые готовы нападать в любую секунду. Он знал, что стекла здесь как у лимузина президента, что двери бывают лишь декоративным дополнением стены. И здесь нельзя умереть! Что радует... В исступлении, парень поднялся и, взяв в руки стул, ударил им о стекло. Ничего. Ха, как странно?! С иронией подумал он. Дверь для персонала заперта. Не выбивается. Когда, разбив плечо до синяка, Степан отпрянул от двери, та тут же отворилась, и, оттуда вышел «Персонал». Полутораметровый жирный парень, щеки которого закрыли глаза. Из каждого глаза торчали ручки... Каких-то столовых приборов! Щеки были проткнуты иглами вертикально. В животе, горизонтально, вертикально, слева и справа торчали иглы, диаметром с мизинец. Острые кончики торчали из выпирающего живота с одной стороны, с другой же они были отделаны круглыми деревянными «рукоятками». Все это напоминало огромные спицы. Весь рот человека был в крови. Тот, почувствовав на себе взгляд, пошел вперед на парня, издавая рыгающие звуки, не открывая рта. В очередной раз, Степана застали врасплох, в очередной раз он подался панике и споткнулся о собственную ногу, упал в пространство между барной стойкой и полками. В отчаянии он начал шарить глазами по сторонам, отползая на локтях назад. Жирный парень же, схватился за круглый конец одной из спиц, и начал вытаскивать её. При этом он издавал визгливо пищащий звук и дергался от причиняемой самому себе боли. Спица вышла, и тот тут же намахнулся ею на парня, держа ее в кулаке острием в низ. УДАР! Промах спица вошла в пол чуть ниже паха. Вот оно! Под барной стойкой была бита, приклеенная под неё изоляционной лентой. Оторвав биту, Степан попытался перекатиться назад через голову, но, неуклюжая попытка не совсем осуществилась до конца. Он перекатился через левое плече, проехавшись задом по полкам. Но все же, встал на ноги и намахнулся на чудовище. Тот как раз выдрал спицу из пола и, размахнувшись как прежде, направился к Степану. Приняв позу отбивающего в бейсболе,
Степан подождал, пока чудище сделает пару шагов, а потом ударил со всей силы, вложив в удар свое отчаяние и злобу. Удар пришелся по лицу, и, похоже, вогнал вилки в глаза еще глубже. Чудовище хрюкнуло, сделало пару шагов в сторону, столкнулось со стойкой, и упало на живот. Спицы вышли насквозь через живот. По полу растеклось что-то коричневое. Степан бешено дышал. Он не устал, это от волнения. Боже... может, я умер и сейчас в аду?! Эта мысль пронеслась молнией и тут же, по всему телу прошелся жар, ноги стали ватными, на лбу выступил холодный пот. Ага, и в аду вместе со мной бар, в котором я никогда не был, еще пара мест, да еще чудище, которое можно убить одним ударом биты. Он оперся на биту, как на трость и завел ногу за ногу, осматривая чудище. Потом, медленно пошел к двери для персонала, которая, по его мнению, могла в любую минуту закрыться. Из проема несло падалью. Та и есть, в маленькой комнате лежал труп, а рядом с ним бумажки с какими-то записями. Труп был исколот и весь истек кровью. Две раны в груди, одна в живот, оттуда торчали сизые внутренности, и еще одна на шее, рядом с которой располагалась засохшая бардовая корка. Не в силах идти дальше, и поняв, что в комнате ничего нет, он подтащил к себе бумаги битой, и захлопнул дверь, уже теряя сознание от запаха.
Разложив бумаги на столе, рядом с бутылкой виски,Степан сел за стол и взял стакан, уже поднеся его к губам, он пробежал глазами первые строки, которые заставили его отложить питие на потом и внимательно проштудировать записки...

И так, здесь можно умереть...

ЧАСТЬ 2


Итак, здесь можно умереть...
Вчера, позавчера, или сегодня... видя этот мир, я ужасался его отвратительной сущности. Потом я понял, как надо действовать в таких ситуациях и вывел некоторые правила. Но и тогда мне не удалось понять его до конца. Здесь есть те, кому этот мир нравится.
1. Все, что находится вокруг, всего лишь декорации.
2. И их можно отодвинуть... надо только знать как.
3. Здесь можно умереть...
Ничто не происходит просто так!
Все. Остальное, это какие-то записи о поставках алкоголя, и других закусок. Теперь Степан знал, что здесь можно умереть. Этот факт заставил его переосмыслить все свои действия по-новому. Смерть никак не вписывалась в его планы. Декорации. Как же их сдвинуть?! Теребя двумя пальцами нижнюю губу, он начал перечитывать записи о поставках, потом, отложив записки, схватился за голову. Воспоминания о рюмке пришли сами собой, и, откинувшись на спинку стула, Степан залил содержимое себе в рот. Как только жидкость коснулась языка, все вокруг закружилось, а пространство будто растянулось и удалялось от Степы. Тот посмотрел на свои руки. Те тоже медленно «поплыли» вперед. И тут, в голову пришла мысль, пугающая мысль: Яд.

Ни страха, ни отчаяния, лишь слабое подобие мыслей. Нет, он не отравлен... он пьян!
Бутылка, стоявшая на столе вдруг с хлопком разлетелась, её осколки ударили в лицо. "Jim Beam Wiski" Этикетка улетела прочь. Все пространство будто окунулось в вязкий кисель, движения замедлились, а осколки медленно поплыли в стороны. Пара кусочков, дотронулись до витрины, и будто передали разрушительную реакцию сквозь спокойную, подсвечиваемую неоном гладь стекла. За ней тут же раздался взрыв, и та машина подлетела вверх, поднимаемая огненным столбом, вспыхнувшим под ней. Время вновь вернулось в свое привычное течение. Витрина гротескно выгнулась, и пошла трещинами. Затем раздался хлопок, и за ним тут же последовал свист ветра. За разбитой витриной находилось небытие. Полная темнота и туда влетали потоки ветра увлекая за собой недавние составляющие бутылки виски и пару близлежащих стульев. «Засасывающий» эффект усилился и в дыру уже полетели столы. Попадание туда, означает продолжение кошмара! Вихрем пронеслось в голове Степы. Он забежал за стойку бара, держась за края стола уже одними пальцами. Присев, как за окопами из песочных мешков, Он испуганно начал озираться. Вихрь уже затягивал... шматки окружающего. Как куски обоев, они улетали в сторону черной дыры